Звездолет с перебитым крылом

А у парня, кажется, действительно раскручивалась истерика — он палил уже без разбора, не особо и целясь, в нашу сторону, разряды уходили в пустоту. Он что-то кричал, сбиваясь, захлебываясь через рыдания, я не мог разобрать ни слова. Психоз, реактивное состояние, себя не помнит, язык не контролирует.

— В сороковой раз говорю, вызывай СЭС! — потребовал Лютер. — Этот дурачок всех перебьет!

— Как я вызову?!

Транспондер блестел во мху, ровно между мной и танком. Неудобный вектор, легко на заряд нарваться. Если рискнуть влево-вправо, потом броском…

— Танкист, сдавайся! — ехидно крикнул Ярс.

Он выскочил из-за сосны, перекатился по земле за соседнее дерево, спрятался. Стрелок успел выпустить два разряда. Промазал. Нет, этого безумца надо разоружать. В спасательной службе, конечно, профессионалы, но если они появятся здесь в оранжевых костюмах универсальной защиты, у него последний разум испарится. Он их перестреляет в этом своем исступлении.

Кажется, Лютер тоже это понял.

— Надо его размотать… — сказал Лютер. — Давайте с разных сторон! Я пошел!

И тоже выкатился. Лютер десантник.

Лютер десантник, десантников учат мгновенно форсировать скорость, он быстрей обычного человека, меня, например, в полтора раза, и в ускоренном состоянии ему, пожалуй, ничего не стоило бы разоружить стрелка.

Если бы не танк.

Стрелок, по-видимому, тоже не был дураком, понимал, что на открытой местности шансов у него немного, именно поэтому под танк и запрыгнул. По бокам траки и гусеницы, корма просела в землю, фактически долговременная огневая точка получилась. И достать его оттуда можно только в лоб. А в лоб на бластер не попрешь.

Лютер перебегал от сосны к сосне. Делал ложные движения, финтил, перекатывался, прыгал. Иногда настолько быстро, что я не успевал его разглядеть.

Парень из-под танка смог выстрелить три раза. Он очень сильно отставал от Лютера. Мимо, мимо, мимо.

— Я тебе ухо никогда не прощу! — выкрикнул Ярослав.

И тоже выскочил из укрытия.

Ярослав пилот, ему форсаж ни к чему, однако его восприятие и анализ объема пространства гораздо глубже, чем у Лютера. Это, пожалуй, дает преимущества большие, чем скорость. Попасть в него практически невозможно, ну, если разве исподтишка, или если ты сам пилот.

Стрелок вряд ли был пилотом. Он не попал. Выстрелы стихли. Трубка все-таки прогорела. Мне не пришлось скакать между соснами, я все же не настолько быстр.

— Все целы? — на всякий случай спросил я.

Теперь мы залегали за соснами треугольником, в центре которого располагался танк. Я поднял голову, выглянул быстро.

Танк. Стрелка не видно, забился поглубже, видимо.

Звуков не слышно.

— Целы, — отозвались Ярослав и Лютер.

Выстрел.

Я вздрогнул.

Больше выстрелов не было. Я лежал и слушал. Ничего.

— Спеклась трубка, — сообщил громко Ярослав. — Отстрелялся, стрелок.

Ярослав злорадно засмеялся.

— Сейчас я ему… уши пообрываю…

Ярослав начал угрожающе щелкать суставами пальцев, слышно было издалека.

— А если поменяет? — Лютер быстро выглянул и спрятался обратно за ствол.

— Не успеет, — заверил Ярс. — Минут десять нужно на трубку, да и уметь надо… Я пошел.

Я не успел ничего сказать, Ярс поднялся и выступил из-за дерева. Рисковал. Выстрела не последовало. Из-за другой сосны показался Лютер. Я тоже поднялся.

Выстрела не было.

— Уши-уши, стали как груши… — мурлыкал Ярослав, направляясь к танку.

Шагал Ярослав расслабленной походочкой, но напрямик не ломился, я заметил, заходил с кормы, стараясь держаться деревьев, чтобы при любой опасности, пусть хоть самой малейшей, успеть среагировать.

Лютер двинулся к девчонке, я за ним.

Она так и сидела под елкой у камня. Лютер пощупал пульс, сначала у нее, потом у себя.

Ярослав заглянул под танк.

Я подошел к транспондеру, поднял.

— Ну что там? — спросил я. — Как этот бомбардир? Успокоился?

— Да, тут я… — отозвался Ярослав.

— Волоки его сюда, надо, пожалуй, поговорить.

Ярослав стоял, согнувшись, и смотрел под танк.

— Ярс! — позвал я. — Тащи сюда стрелка…

Он меня не услышал.

— Ярс!

Он вздрогнул, выпрямился и побрел прочь.

— Ярослав! — позвал я. — Да что с тобой?!

Ярослав очнулся, почесал голову, приблизился быстрыми шагами. Он взял меня за руку и отвел в сторону. Он тяжело дышал, глаза бегали, держал меня за запястье и не отпускал.

— Макс, вызывай спасателей! — крикнул сбоку Лютер. — Тут плохо все! Скорей!

— Отпусти, — сказал я Ярославу.

Он отпустил. Я достал транспондер, начал скручивать защитный клапан, пальцы скользили по барашку. Ярослав смотрел одурело в сторону.

— Там этот… — он кивнул в сторону танка. — Этот дурачок…

Я скрутил клапан.

— Этот дурачок застрелился, — сказал Ярослав.

— Как?

— Последним разрядом, — у Ярослава дернулась щека. — Приложил к подбородку…

Ярослав привалился к сосне. У Ярослава было неподвижное лицо. Он очень контролировал свое лицо.

— Ты что сказал… — я поглядел на танк, танк как танк, горелый танк. — Зачем?

— Застрелился, — повторил Ярослав шепотом. — Умер…

Умер. До послезавтра.

— Да вызывай ты спасателей! — заорал Лютер.

Я сдвинул переключатель, транспондер замигал красным. Сорок секунд. Время отклика спасателей по Северной Европе. Обычно быстрее.