Звездолеты погибшей империи

— Сошел я с ума или нет, не имеет никакого отношения к предмету разговора. На обоих полюсах Антиохии установлены монополярные лангеровские установки чрезвычайно большой мощности. В случае сигнала о моей смерти эти установки будут запущены. Они образуют единый контур, и планета превратится как бы в огромный сверхсветовой корабль. Только без поступательного движения. Потому что установки строго симметричны, они замкнутся друг на друга, и вся энергия, способная переместить по Галактике тело размером с землеподобную планету, разрядится в виде волны, которая пойдет от полюса… От двух полюсов, конечно. На экваторе волны схлопнутся. После этого все утихнет, и вам достанется планета, на поверхности которой не останется ни одной живой клетки. Никакие биомолекулы не сохранят свою форму в лангеровском поле такой напряженности, вы это прекрасно знаете. Да тут еще и температура… Бессмысленно спрашивать, откуда я все это знаю, у вас все равно нет никакой возможности сейчас проверить. Если двумя словами — у меня есть своя разведка. Даже слепцы знают не все… Они готовы пожертвовать частью своей сети ради того, чтобы сохранить тайну. А жертвы среди людей им вообще безразличны.

— Так, — сказал Георгий. — И что?

— Все, — сказал Ангел. — Я не сдамся.

— Вы будете уничтожены. «Нереида» уже под прицелом.

— Вы рискнете целой планетой?

— Рискну, — сказал Георгий. — Потому что я вам не верю.

— Ваше право, — согласился Ангел. — Может быть, я лгу. Вполне может быть. Проблема в том, что вы никак не можете это точно узнать. Загляните в себя, адмирал. Если вы допускаете хотя бы один шанс из миллиона, что я сказал правду, вы не можете открыть огонь. Или можете? Что для вас на самом деле важнее?

— Сейчас проверим, — сказал Георгий. — Группа флотов «Юг», слушай мою команду. По источнику входящих — огонь!

Пять крейсеров активировали орудия одновременно. «Нереида» вспыхнула, как звездочка. И исчезла.

Но Георгий еще успел поймать на гаснущем экране ироническую усмешку Тиберия Ангела.

Эрнста вдруг будто шатнуло. Он поднял голову от стола, заозирался…

Что–то изменилось в мире. Почти незаметно, но необратимо.

Подкатила легкая тошнота.

Эрнст еще раз огляделся — все, кроме него, спали — и вышел из домика, где жили штабные, на окраину поля.

Небо дрожало. Он в жизни такого не видел.

Вдруг стало не хватать дыхания, но он продолжал смотреть в небо, забыв обо всем. Пытаясь понять, что же там произошло…

Так он и стоял, пока не начался рассвет.

…Стоп. Что за бред? Эрнст посмотрел на хронометр. Половина второго ночи. Какой рассвет в это время?

Но — вот оно, желтое зарево.

С севера.

Постояв еще минут пять — с периодическими поглядываниями на стрелки, — он понял, что зарево расширяется.

Что делать? Поднять авиагруппу по тревоге? А смысл? Даже с командованием корпуса связываться смысла нет. Ответить–то ответят, только знают они наверняка не больше.

— Господин полковник! — из рубки, где всегда горел свет, вышел связист. — Со штабом корпуса нет связи.

— Как так нет?

— Вот так. Одни помехи. Но не настолько сильные, чтобы все забить. Они просто замолчали… Господи, что это? — связист тоже увидел зарево, занявшее уже почти весь горизонт.

И теперь уже было видно, что это не просто зарево, а…

Волна.

Катящаяся золотая волна, как будто лава.

Эрнст попытался, глядя на хронометр, оценить ее скорость — и оцепенел.

Жар! Воздух с севера уже дышал жаром. Пока что далеким…

— Господин полковник…

— Подожди…

Эрнст прошелся взглядом по ряду «хеншелей», готовых для задания, и выделил среди них свою машину. Прощупал рукой карманы…

— Так, ну вот что… Я слетаю. Посмотрю хоть, как оно выглядит. Делать это надо быстро, ты пока буди дежурных и поднимай группу моим именем, как по боевой тревоге… Отставить возражения! — это Эрнст крикнул на ходу, потому что уже бежал к самолету.

…И, взлетая, он понял, что все зря.

Весь мир открылся перед ним, и половина этого мира была золотой, а половина черной — но царством смерти были обе.

Было бессмысленно кого–то предупреждать, и совершенно не о чем жалеть. Только идти вверх.

Он умер, как и хотел — на гребне волны.

Когда волны встретились на экваторе, Антиохия вдруг обрела тонкое кольцо — как у юпитероподобных планет.

Оно вспыхнуло, как лезвие, и стало постепенно гаснуть.

На этом — все.

Рогатая Богиня победила Урана.

Глава 16 Когда нас в бой пошлет товарищ Велизарий

Андрея что–то толкнуло во сне. Он лежал, унимая сердцебиение, и постепенно понимал, что ему снилось: решетчатый мост, огонь маяка на фоне заката, бездонное небо, Миддельбург…

Миддельбург. Опять.

Он полежал еще пару минут и понял, что уснуть не удастся. Темнота в каюте была почти полной, только хаббл–детектор посвечивал над головой успокаивающим зеленым.

Надежнее корабля — только могила, вспомнил он старую присказку. Да. Истинно так.

Некоторое время он колебался — не стоит ли пойти в кают–компанию, заварить чайку. Нет, не сейчас. В кают–компании вполне могут быть люди, да и вообще — военный корабль никогда не спит. Только в каюте ты один.

Один…