Звездолеты погибшей империи

Хан вздохнул. Большинство его коллег–следователей относилось к разряду так называемых «батчеров» — Шива один великий знает, как удержалось в Гондване это слово из полузабытого, почти мертвого здесь сейчас английского языка. Все, что они умеют делать с допрашиваемым — наращивать и наращивать давление, пока воля не исчезнет и остатки человека не выпустят всю информацию наружу. Только вот грамотно ловить информацию они как раз и не умеют. Стандартный результат такой работы — полутруп, который уже невозможно передопросить, и невнятный протокол на одну–две страницы. В большинстве случаев этого, правда, достаточно. Любые более тонкие методики требуют нескольких суток на одного подследственного; тратить столько времени просто никто не позволит, если дело не особо важное. Вот поэтому Хан и был доволен, что после получения нынешнего чина ему все меньше приходится заниматься добыванием информации и все больше — ее обработкой.

Он глотнул кофе, положил перед собой первую бумагу из ночной пачки, и тут зазвонил телефон.

— Хан, ты занят? — деловито спросил в трубке субадар–полковник Бал.

— Не особенно, шеф. А что, вас беспокоит моя занятость?

— Ни черта она меня не беспокоит, — Бал хохотнул. — Наглец ты, Хан. И почему я тебя до сих пор не списал?.. Ладно, слушай. Что бы ты сейчас ни делал — бросай все и готовься принимать клиента. Клиент интересный. Слышал, что в лесу вчера нашли спускаемый аппарат?

— Нет, — ответил Хан, настораживаясь и кидая взгляд к ночным бумагам. Вот черт… следовало бы, конечно, их уже просмотреть…

— Не копайся, — посоветовал Бал. — В материалах, которые к тебе пошли, этого все равно нет. Ситуация такая: у планеты появился чужой корабль, который был атакован, ушел, но выпустил капсулу с человеком. Она упала как раз там, где вчера у нас шла операция по перехвату каравана — помнишь, да? — и ребята, молодцы, сразу вышли на нужное место. Человека этого взяли. Он… Нет, не буду говорить. Увидишь. Его уже, наверное, к тебе доставили.

— Понял…

— Я не сомневаюсь, что ты понял, — проворчал Бал. — Действуй давай. Расколи его как хочешь. Во времени тебя не ограничиваю, хотя специально, конечно, не тяни… Остальное знаешь сам. От всех других дел я пока тебя освобождаю. Все, удачи. Во имя Кали.

Положив трубку, Хан некоторое время посидел, приводя мысли в порядок. Он чувствовал, как его что–то греет внутри. Наверное, это называлось «азарт». Дело. Настоящее дело. Как раз для него, для Хана. Носитель информации, из которого эту информацию надо грамотно вынуть. Увлекательная задача. Профессиональная. И — как же хорошо, что она досталась именно ему…

Что ж, поработаем.

— Давайте еще раз. Ваше имя?

— Джеймс Гупта.

— Звание?

— Дуффадар–лейтенант.

— Давно его получили?

— Восемь месяцев.

— Где в этот момент служили?

— Полуостров Наг. Восток Экваториального континента. Воздушная база. Я вам это все говорил уже…

— Говорили, — согласился Хан. — И все это мы уже проверили. На полуострове Наг воздушной базы нет и не было. Часть, в которой вы служили, не существует. И никогда не существовала. И вас никак не могли поднять на орбитальный транспорт, чтобы вы прямо там отлаживали двигатели пехотных вертолетов. Нет здесь ни одного такого транспорта. И никакие воздухоплавательные средства с планеты в последнее время никуда не отправляли, я проверял специально.

Допрашиваемый повел головой и не сказал ничего. Он сидел здесь уже два часа — в кресле, похожем на зубоврачебное, пристегнутый специальными ремнями накрепко, но умело, чтобы не допустить затекания конечностей. Очевидно было, что допрос зашел в тупик.

Хан сделал знак своему коллеге, джемадар–капитану Микаве. Тот поднялся, подошел к электрощитку и повернул тумблер рабочего осветителя. В лицо «лейтенанта Гупты» ударил свет двух 500–ваттных ламп.

— Не надо… — прохрипел он.

Хан приблизился, оставаясь в тени, и заглянул ему в лицо. В перекошенное, искаженное страшной гримасой лицо человека, старающегося хоть как–то уберечь свои зажмуренные глаза от убийственного света.

— Почему же — не надо? — спросил Хан.

Допрашиваемый не ответил. Тогда Хан подошел к щитку и стал поворачивать ручку реостата. Свет ламп постепенно уменьшился до обычного, комнатного.

«Лейтенант Гупта» чуть расслабился. Но по–прежнему молчал.

Хан подошел к нему совсем вплотную.