Звездопад. В плену у пленников. Жила-была женщина

Мне кажется, критика напрасно тратила время, пытаясь провести тут параллель с толстовской «Анной Карениной». Роман О. Иоселиани ни в коей мере не перекликается с шедевром великого Толстого, так же как злоключения Маки не идут ни в какое сравнение с трагедией Анны Карениной. Роль Маки в романе второстепенна, она служит раскрытию характера Джумбера Тхавадзе. Мака ничем не стеснена в своих чувствах, над волей ее ничто не довлеет: она просто не любит Джумбера. Так что здесь и речи быть не может о безвыходности, о раздвоении личности, которое могло быть связано с чувством ответственности перед семьей, и, наконец, об утрате жизненной опоры и, как следствие этого, — гибель героини. Ничего похожего тут не происходит. Мака просто не умеет избавиться от приставаний Тхавадзе, обойти ловко расставленные им ловушки. А потом еще эта его попытка к самоубийству, которая заставляет ее увидеть во влюбленном мужчине человека и на какой-то миг проникнуться к нему теплом, чем Тхавадзе не упускает случая воспользоваться. И Мака сдается, сдается безо всякой любви, уступая лишь исступленному натиску Тхавадзе. И на этот раз ведущая роль остается за Тхавадзе, вся трагедия которого заключается в неодолимом стремлении завладеть красотой. Так что параллель с высокой трагедией Анны Карениной здесь совершенно ни при чем. И если тут и можно усмотреть какое-нибудь сходство, то лишь весьма поверхностное, и сводится оно всего-навсего к схожести отдельных ситуаций, связанных с обязательствами, которые налагает семья.

Ощущение этого «мазутного пятна» ни на минуту не покидает Маку после того, как Джумбер достиг своей цели, вернее, после того, как она покорилась Джумберу.

Происшедшее с Малой несчастье приобретает оригинальность, свои отличительные черты лишь во взаимосвязи с характером Джумбера. Преданная жена и любящая-мать, Мака идет на измену не потому, что ей встретилась в жизни настоящая, большая любовь, а только потому, что Джумбер Тхавадзе не оставляет ее в покое. Тот самый Джумбер Тхавадзе, близость с которым не принесла ей и крупицы счастья, и одной минуты самозабвенного восторга.

Роман представляет интерес именно с этой точки зрения. И следовало бы не маскировать, а, напротив, вынести на свет и показать источник импульсивности героя.