Звездоплаватели

– Пуля попала в правое плечо, — сказал он. — Ничего страшного нет. Не очень болит. Только слабость.

– Это мы сейчас увидим, — сказал Камов и, повернувшись к Бейсону, спросил, едва сдерживая свою ярость: — Где тут перевязочные материалы?

Журналист указал на небольшой ящик с красным крестом на крышке.

– Помогите раздеться раненому!

Открыв ящик, Камов убедился, что там было всё что нужно. Входное отверстие пули находилось немного ниже правой ключицы. Но, повернув раненого спиной, он увидел, что пуля осталась внутри тела. Это было уже гораздо хуже.

– Боюсь, что нам не обойтись без операции, — сказал Камов. — Во всяком случае надо как можно скорее возвращаться на звездолёт.

Он быстро и умело наложил повязку.

– Ну, теперь всё в порядке! Посидите спокойно минут пятнадцать. Всё же падать на землю с такой раной в плече было очень рискованно.

– Нападение было неожиданным, — сказал Пайчадзе. — Я не мог поступить иначе. Он выстрелил бы опять, более удачно. Конечно, примитивная хитрость, но я был уверен, — он не имеет опыта в таких делах. Что он хотел сделать мне, непонятно. Какая цель нападения?

– Полагаю, что я уже понял его цель, — ответил Камов и, повернувшись к Бейсону, продолжал по-английски: — Неужели вы могли думать, что я согласился бы лететь с вами, бросив своих товарищей? Не судите о людях по себе, мистер Бейсон. Всё, что случилось, я отношу за счёт расстройства ваших нервов. Когда вы придёте в нормальное состояние, то сами устыдитесь своего поведения.

– Боюсь, вы сами судите людей по себе, — заметил Пайчадзе.

– Торопитесь! — сказал Камов. — Берите свои вещи и отправимся.

– Он просит оставить его здесь. Он сказал, что не хочет возвращаться на Землю. Я его понимаю.

– Глупости!

Бейсон послушно достал небольшой чемодан. Он чувствовал тупое равнодушие ко всему, что бы с ним ни произошло. Теперь уже окончательно всё погибло. Впереди несмываемый позор.

«Надо было выстрелить ещё раз, когда этот человек лежал на земле, — думал он. — Как можно было допустить, чтобы русский так ловко одурачил меня! Промахнуться с трёх шагов… Непростительно! Камов говорит, что всё равно не полетел бы, но это одни слова. Под угрозой неизбежной смерти он запел бы по-иному…»

Личных вещей у Бейсона почти не было, и он быстро уложил чемодан.

– Пора отправляться! — сказал Камов. Он наклонился к Пайчадзе. — Как вы себя чувствуете, Арсен Георгиевич?

– Неплохо. — Пайчадзе встал, но пошатнулся и чуть не упал на пол. Камов подхватил его. — Голова сильно кружится.

– Обнимите меня за шею, — сказал Камов. — Самое трудное — добраться до вездехода, а там я быстро доставлю вас домой. Идите вперёд! — приказал он Бейсону.

Американец молча повиновался. Спрыгнув на «землю» он помог Камову спустить раненого.

– Я очень сожалею, мистер Камов, — сказал он, — что предпринял это нелепое нападение. Не знаю, как это могло случиться. Я, вероятно, не в своём уме. Гибель Чарльза Хепгуда помутила мой разум.

– Это неудивительно, — ответил Камов. — Думаю, что суд примет это во внимание. Положите внутрь корабля ногу Хепгуда.

Он поднял Пайчадзе на руки.

– Вам тяжело, Сергей Александрович?

– Нисколько! Разве вы забыли, что мы на Марсе?

Он отнёс товарища к вездеходу и удобно устроил его на заднем сиденье.

Бейсон всё ещё стоял у двери. Слова Камова поразили его как громом. До сих пор ему казалось, что командир советского звездолёта не придаёт большого значения всему случившемуся. Он понял, что глубоко ошибся. То, что он принял за снисхождение, было только проявлением выдержки и редкого самообладания.

Камов вернулся к Бейсону.

– Не задерживайте нас, — раздражённо сказал он. — В чём дело?

Бейсон не ответил. Он молча поднял останки своего спутника и, положив их на пол выходной камеры, запер дверь. Также молча он занял указанное ему место в машине. Камов сел рядом. Прежде чем тронуться с места, он включил передатчик.

– Наконец-то! — раздался голос Белопольского. — Что у вас случилось, Сергей Александрович?

– Всё расскажу, когда вернёмся, — сказал Камов. — А теперь слушайте внимательно. Арсен Георгиевич ранен. Приготовьте удобную постель. Когда увидите вездеход, пусть Борис Николаевич выйдет помочь мне перенести раненого. Кроме того, мы везём с собой ещё одного человека. Для него приготовьте резервную каюту.

– Какого человека? Откуда…

– Это член экипажа американского звездолёта. Объяснять нет времени. Потерпите немного. Вездеход будет идти на полной скорости. Разговаривать на ходу не буду. Через полтора часа будем дома. Всё ясно?

– Нет, пока ещё совершенно неясно, — ответил Белопольский. — Но ваши приказания будут исполнены.

– Пока до свидания! Прекращаю связь.

Выключив микрофон, Камов повернулся к Пайчадзе:

– Вам удобно, Арсен Георгиевич?

– Очень хорошо, не беспокойтесь!

– Разрешите, — неожиданно сказал Бейсон, — задержаться на одну минуту.

– Зачем?

– Мне хотелось бы вернуться на звездолёт. Там есть американский флаг. Я хочу укрепить его на корабле пусть он развевается здесь на память о нашем посещении Марса.

– Нет! — резко ответил Камов. — Не разрешаю!

Он включил мотор.