Звездун

› У кого-нибудь есть свежие анекдоты о Феликсе [12]? ([email protected])

› Есть один, специально для тебя. Что нужно сделать, чтобы вновь собрать «24/7»? ([email protected])

› Этот уже слышал. ([email protected])

› Лучшее, что смог найти за такое короткое время… ([email protected])

› Мы что, поверим в эту версию смерти Феликса? Или она пахнет жареным? ([email protected])

› Вы все чудаки. ([email protected])

› Теперь, когда его нет, может, поговорим о том, что нам в нем нравилось? ([email protected])

› Ага (становится серьезным), это один из видов дезинформации. Как только кто-нибудь умрет, можно говорить, что тебе нравится (откладывает книгу по юриспруденции). Слышал, что он сидел на крэке… ([email protected])

› Он употреблял крэк. Но не был наркоманом. ([email protected])

› Вы все мудаки! ([email protected])

› Наверное, ошибка? Я думал, мы все «чудаки»? ([email protected])

Эти сообщения можно считать современным эквивалентом надписей на стене туалета, их оставили с той же целью — спровоцировать, оскорбить. Жизнь Феликса протекала на глазах у публики, такой же оказалась и его смерть.

Глава 12

Там совсем не полным-полно курящих мужчин в рабочих куртках. О нет, это намного, намного хуже.

Где не полным-полно мужчин в рабочих куртках?

На собрании. На том собрании, куда Сэм заставляет меня пойти.

Извините, конечно. Продолжайте…

Разумеется, я решил туда не ходить. Вообще-то я провел весь день, размышляя о том, что могу на него пойти, а с другой стороны — могу и не ходить. Но так как я дал себе возможность выбора, мне легче принять положительное решение, когда наконец подошло время.

Видишь? Так я говорю себе, когда выхожу из метро на станции «Хайбери-энд-Ислингтон». Совсем не трудно. Заметьте, это пока все, что я делаю, — выхожу из метро с намерением пойти туда. Это-то не трудно. Тяжелее будет сидеть в комнате и…

И что? Что мы там будем делать? Когда я иду по Холлоуэй-роуд, меня вдруг осеняет: я не подумал о том, что меня ждет на этой встрече. Наверное, там соберется компания рано постаревших мужчин, которые будут сидеть на пластиковых стульях, похожих на школьные (я уже знаю, что собрание будет проходить в зале церкви), смущаться и кашлять чаще обычного.

Там будут говорить о том, чтобы «поделиться» и «открыться» и о прочих подобных вещах, вроде тех, которыми Триша советует заняться своим утренним гостям. О том, к чему я совсем не привык. О том, что никогда не происходило в семействе Сьюэллов, где отец заставлял «открыться» только особо упрямые банки маринованных овощей.

А после того, как мы откроемся друг другу и поделимся своими проблемами, наступит трезвость. Полное воздержание от спиртного. К нему я готов еще меньше.

Если честно, я почти убедил себя, что после того, как мы покончим с сидением на пластиковых стульях и покашливанием, то пойдем чего-нибудь выпить. Теперь же, когда я направляюсь на собрание и впервые обдумываю все как следует, подобная мысль кажется смехотворной. Да, где-то в глубине души я надеялся, что именно так все и произойдет, даже ждал этого. В конце концов, у меня не так уж много друзей — на самом деле совсем нет, — и перспектива познакомиться с новыми людьми греет душу. Возможно, я предстану перед ними совсем в другом свете, даже несколько приукрашу свой имидж. Но это может произойти только за выпивкой. Даже пресловутое открытие, в конце концов, происходит за выпивкой. Зря, что ли, алкоголь называют смазкой для успешного общения?

В конечном итоге, когда я добираюсь до церковного зала и захожу внутрь, я полностью пересматриваю свои представления. Поэтому совсем не удивляюсь, обнаружив там не толпу мужчин в рабочих куртках, а двух дам среднего возраста, которые предлагают мне чашку чая.

— Здравствуйте, — говорит дама номер один, одетая в кардиган, — не хотите ли чашку чая?

В строгом костюме и с «дипломатом» в руках я чувствую себя совершенно по-дурацки, будто бы я продаю страховые полисы, а не пришел обсудить проблему с выпивкой — по-моему, мнимую.

— Здравствуйте, — отвечаю я, ослепленный лучезарным выражением их лиц, словно ярким светом двойного солнца над родной планетой Люка Скайуокера. Обе женщины сияют широкими и просветленными улыбками новообращенных, так что мой следующий вопрос кажется лишним.

— Это… встреча… собрание бывших алкоголиков?

— Да, — отвечает вторая леди, почти точная копия первой. — Проводится вон в той комнате. Вообще-то оно вот-вот начнется. Вы пришли в первый раз?

— Да, — говорю я.

— Вы сегодня употребляли спиртные напитки? Употреблял. Конечно, употреблял. Во время обеденного

перерыва я взял доклад о продажах в ресторанчик Джорджа и прочитал его за двумя пинтами «Кроненберга», довольный тем, что сегодня не пятница, когда обычно принято обмывать начало уик-энда, и можно ограничится малым. Но привычка лгать о количестве выпитого уже стала моей второй натурой, поэтому слово «нет» срывается с моих губ, прежде чем я успеваю сообразить, что правдивый ответ может привести к немедленному изгнанию.