Звезды

Она подошла к ванной, из полуоткрытой двери шел пар. Она слышала, что он там; ноги шлепали по воде, мыло со стуком упало на пол. Она заглянула внутрь. Сквозь пластиковый занавес видна была его фигура.

Ванные комнаты в «Замке» были огромными, как делали в старину; душевая тоже была просторной, со встроенными в стену скамьями из мрамора, а несколько душей располагались на разной высоте. Душевую в ванной Саймона можно было переделать в парилку.

Беверли медленно снимала свою одежду, не отрывая глаз от силуэта за пластиком, и чувствовала резкий запах «Айриш спринт».

Полностью раздевшись, она подошла к пластиковому занавесу и отодвинула его. Саймон стоял к ней спиной, намыливая грудь и руки, подставив лицо под струю воды. Она разглядывала его крепкую спину и стройные ноги. У него были плечи пловца, впрочем, делая первый шаг к нему, она не могла вспомнить, чтобы он ходил в бассейн.

Неожиданно он повернулся и на миг застыл в изумлении.

– Беверли! – произнес он, и она мягко прильнула нему, встретившись с его губами, как будто ей доводилось делать это сотни раз. Теплая пена скользила по ее груди и животу, а она прижималась к нему все плотнее и уже ощутила его эрекцию.

Она чувствовала, как его руки в мыле скользят по ее спине, опускаясь ниже и ниже. Она взяла его член и направила между бедер, плотно сжав ноги.

Он изучал ее языком: сначала рот, потом груди, при этом соски сделались упругими. Дотянувшись до янтарного шампуня, он стал выдавливать по всему ее телу приятную золотую жидкость, разглаживая ее по груди, потом по спине, потом между ног, слегка заходя пальцами внутрь.

Их обливала теплая вода, из-за пены кожа мягко скользила. Саймон включил другие струи, чтобы потоки воды окатывали их под разными углами. Беверли медленно опустилась на колени и взяла его член в рот. Он закрыл глаза и издал стон.

Неожиданно он опустился к ней, поднял и уложил спиной на мраморную скамеечку, широко раздвинув ее ноги и проскальзывая между ними, до упора прижимаясь и выходя почти полностью равномерными глубокими движениями. Она кусала его губу и засасывала горячий язык, ароматная вода смывала с них пену, а их разгоряченные тела продолжали двигаться в одном ритме. Беверли подняла колени еще выше и обвила его ногами вокруг талии, заставляя проникать все глубже и глубже. Когда оргазм достиг апогея, ее пальцы впились ему в спину, она выкрикивала его имя и чувствовала, как он кончает в нее в эти же ошеломительные мгновения.

Кэроул находилась у себя в бунгало и пыталась не думать о своем драгоценном Сэнфорде, когда надевала шубу из русских соболей. Она очень хотела, чтобы сегодня вечером он был с ней, он – ее сексапильный муж, хорошо знающий, как лучше преподнести жемчужное ожерелье и с кем она с удовольствием провела бы время в постели. А вместо этого сегодня ей предстояло совращать Лэрри Вольфа.

Если она хотела получить роль Марион Стар… А она хотела получить ее. Потому что эта роль изменит затухавшую кривую ее карьеры и поможет «прекрасной кинозвезде» Сэнфорда еще немного продержаться на плаву.

По чистой случайности Лэрри Вольф, снимавший бунгало по соседству и в это время добавлявший еще одну порцию одеколона «Пол Стюарт» на свой, надо признать, точеный подбородок, думал о том же самом. С той лишь разницей, что он собирался заняться любовью с Кэроул Пейдж по другой причине. Как говорится, надо было сделать еще одну засечку на прикладе своей винтовки. Конечно, он не строил иллюзий насчет того, что она страстно хотела его, но это не имело значения. Результат тот же. И снова это было доказательством того, что продюсер из Голливуда имеет какую-то власть. За роль в картине никто никогда не трахался с писателем-сценаристом, доставалось всегда продюсеру. Но в данном случае дело было в другом, Кэроул Пейдж должна стать только началом в новой альковной карьере Лэрри. И в довершение к этому, как бы украшая шоколадом верхушку взбитых сливок, завтра он встречается с мистером Ямато для подписания контракта, чтобы передать ему предложения, над которыми замечательная и надежная крошка Андреа трудилась последние пять дней.

И он еще раз перед выходом осмотрел себя в зеркале, предвкушая, что этим вечером все дамы будут от него без ума, и решил, что следует проявить великодушие – подарить Андреа один танец. Чтобы она почувствовала, какого мужчины ей не хватает.

В это время в спальне с противоположного конца гостиной Лэрри Андреа надевала костюм с мини-юбочкой в тонкую полоску и тоже думала о предстоящем вечере. Но не так, как он. Она с нетерпением ждала особого момента во время бала, когда она сделает Лэрри свой «презент» и скажет ему: «Счастливого Рождества, подонок!»