Звёзды

Но уже в средней школе твердая вера в собственную инопланетную сущность несколько ослабла. Когда грудь девушки немного подросла, а одноклассники, которые несколько лет были недоросликами, постепенно стали выше нее, Бай Хунъюй поняла, что фантазия об инопланетности однажды забудется и превратится в немного постыдное и сентиментальное воспоминание, тему для непринужденной беседы. И в конце концов она станет обычной человеческой женщиной без сверхспособностей, у нее не будет шанса бродить по бескрайней Вселенной, пройти через кротовую нору, чтобы встретить конец Вселенной, она не будет стоять вместе с принцем у круглого иллюминатора космического корабля, любуясь, как грандиозный взрыв сверхновой в созвездии Ориона проносится сквозь галактику, и уж тем более никакой Доктор не сожжет звезду, чтобы взглянуть на нее в последний раз.

И никуда ей не деться.

С тех пор Бай Хунъюй начала серьезно изучать тайны жизни и Вселенной. Это было ее движением сопротивления, мечтательного сопротивления обыденной и скучной реальности. Чем больше она узнавала о них, тем явственнее ощущала, насколько одинока в ней жизнь. От этого ей становилось грустно. Кроме человеческой, в космосе пока не было найдено ни одной цивилизации – потому ли, что мы ищем ее неправильно или просто недолго?

Может, по обеим причинам, но даже если найдем, что тогда? По физическим законам у людей почти нет шансов встретить инопланетян – первый принцип верхнего предела скорости света превращает огромную Вселенную в безнадежно изолированную систему. Когда речь идет о расстоянии в сотню миллионов световых лет, один обмен сообщениями займет всю историю жизни на Земле.

Когда Бай Хунъюй осознала потенциальную значимость найденного ими источника излучения, то почувствовала себя так, словно вернулась в третий класс и снова превратилась в не самую умную девчонку, которая кричала: «Вы, глупые земляне!» В ее разуме снова возникла воображаемая когда-то структура облака Дайсона, черный туман диаметром в несколько сотен астрономических единиц, покрывающий целую звездную систему. Космический корабль ползком подбирается к нему со скоростью в одну десятую скорости света, в кажущейся пустоте впереди появляются преломленные лучи, и мозаичная темнота перед ней вдруг становится ослепительно багровой – это след раскаленного работой умного аппарата. В испуге Бай Хунъюй выпрыгивает из кабины управления:

– Спок[37]! Право руля, полностью! Аннигиляционный двигатель на полную мощность! Мы сейчас врежемся!

– Капитан, уже не успеем! Остановить автопилот, начать маневр! Приготовьтесь к удару!

Стоя на мостике, она видит, как чернота раскрывает свои истинные цвета. Сперва та похожа на густую пыль, но по мере приближения оказывается, что каждая пылинка – это космическая станция в форме соты размером с планету. В сравнении с такой «пылью» космический корабль становится все меньше и меньше, и гравитация «пылинок» начинает сбивать его с курса.

– Идите между станциями! – командует она.

– Капитан, они слишком массивны, между ними страшное гравитационное возмущение, я не могу гарантировать нашу безопасность.

– Сынок, я в тебя верю.

Космический корабль обходит поверхность космической станции, и ее плоская геометрическая поверхность в поле зрения изгибается дугой.

Огромное гравитационное возмущение вынуждает корабль подлететь близко к ней, а векторные двигатели с трудом противостоят ему, и они продвигаются сквозь щель внутрь облака. Гравитационное возмущение бросает «Энтерпрайз», как доску серфера, который мчится вперед, вздымаясь на волнах. Полеты в промежутках между такими массивными объектами крайне опасны. Только что корабль захватила сила притяжения космической станции слева, двигатели ревут изо всех сил, но не могут нарастить скорость. Однако, пройдя точку Лагранжа, он попадает в поле «пылинки» справа и вылетает из гравитационной рогатки.

Планетарная станция, казалось, простирается бесконечно, и только когда медленно загорается солнце этой системы, Бай Хунъюй понимает, что космический корабль не вращается. Едва пройдя сквозь густые и словно бесконечные темные облака, она наконец видит светило таким, какое оно есть. Обернувшись, понимает, что глубокий космос исчез, остались только серебристо-серые слои солнечных панелей, плотно покрывающих оболочку вокруг звезды. Прежняя угольно-черная Вселенная, испещренная звездами, теперь кажется сном. У нее возникает чувство, словно она всегда жила в этой сфере размером более сотни астрономических единиц. А дальше, впереди, ждет уже полностью механизированная двойная планета, источник цивилизации в этой галактике.

– Капитан, мы внутри облака Дайсона, – сообщает старший помощник.

Бай Хунъюй дрожала от возбуждения, и Ван Хайчэну пришлось трижды окликнуть ее, прежде чем девушка вернулась к реальности.