Звёзды

Во-первых, нужно было подтвердить точное положение двух предполагаемых облаков Дайсона. Несмотря на высокую чувствительность FAST'а, она все же была ограничена – углового разрешения одного радиотелескопа недостаточно, поэтому определить точное положение источника сигнала было невозможно. Для подтверждения требовалась помощь. Более высокое угловое разрешение можно было получить лишь с помощью массива из нескольких телескопов, и вдобавок они могли точно определить положение источника и его расстояние от Земли.

В Китае все еще не хватало такого рода технологий. Ван Хайчэн напрямую связался с VLA и подал заявку на наблюдение – естественно, в качестве основания указал свое открытие и одновременно загрузил информацию о нем в академическую учетную сеть. Так полуофициально он объявил об потенциальном обнаружении облаков Дайсона.

Само собой разумеется, как только сообщение об открытии будет отправлено, оно непременно наделает шумихи. Еще бы, в этом году ничего подобного в астрономическом сообществе не случалось, да и за последние десять лет в радиоастрономических исследованиях не зафиксировано ничего масштабнее. Оно касалось не только проблемы проверки теории облаков Дайсона, но и поднимало философию существования человечества на новую высоту.

Обычно для крупных обсерваторий, таких как FAST и VLA, подача заявки на план наблюдений происходит в порядке очереди. После утверждения приходится ждать несколько недель, а то и несколько месяцев, пока обсерватория согласует расписание. Но когда дело касается особенно важного открытия, эти процессы можно пропустить, и право пользования телескопом передадут непосредственно вам. Нет никаких сомнений в том, что два предполагаемых облака Дайсона, обнаруженных в одно и то же время, относятся к последнему случаю. Ван Хайчэн был убежден, что, стоит лишь отправить экстренное сообщение, для него немедленно все организуют.

Потому он не спускал глаз с телефона и почтового ящика. Прошло пять минут.

Десять.

Полчаса.

Ответа не было.

Прождав час, Ван Хайчэн наконец не выдержал, нашел номер дежурного VLA и набрал его.

Стоило ему представиться, собеседник тут же перебил:

– Мы получили ваше заявление, но пока не можем его обработать! – он тараторил так быстро, что Ван Хайчэн даже по телефону ощутил его панику и волнение. – Если это возможно, я предлагаю вам немедленно провести полное сканирование всех наблюдаемых областей с помощью FAST'а!

– Чего? Вы издеваетесь надо мной? – сердито спросил Ван Хайчэн. – Такому гигантскому телескопу, как FAST, нелегко корректировать зону поиска, необходимо будет четко отрегулировать ориентацию более четырех тысяч отражателей. А это механические конструкции, тяжелые и объемные, и координация движения уже сопряжена с проблемой потери их долговечности. К тому же, у FAST'а очень высокие требования к точности, если хоть на одной из четырех тысяч единиц окажется слишком большая погрешность, это повлияет на эффект.

– JUST DO IT![38] – заорали на другом конце провода. – Наблюдайте излучение в 60 K! – и бросили трубку.

Такая грубость превзошла все ожидания Ван Хайчэна. Что, черт возьми, происходит? Предполагаемое обнаружение двух облаков Дайсона не вызвало у них интереса, так что же еще они тогда увидели? Он засомневался и вместо того, чтобы переместить область поиска, извлек необработанные данные принятого радиосигнала и перевел его в диапазон излучения черного тела температурой 60 К.

60 K (по Кельвину) – это –213 градусов по Цельсию, а излучение черного тела в 60 K – это сигнал теплового излучения вещества при указанной температуре. Хотя во Вселенной полно различных электромагнитных сигналов, в этом диапазоне царит тишина. Поскольку основным источником межзвездного электромагнитного излучения выступают звездные тела, их самая низкая температура составляет несколько тысяч градусов. Такого рода излучение может быть только у низкотемпературных планет и квазаров, но на самом деле их очень мало. Например, Венера, Марс и Юпитер, находясь ближе к Солнцу, излучают на сотни Кельвинов, и только Плутон приближается к 60 К.

Поэтому, если не переместить область наблюдения на Плутон, то сигнала в этом интервале во Вселенной просто не будет. Даже если где-то и есть вещество с температурой 60 К, преодолев несколько световых лет, тепловое излучение ослабнет настолько, что его станет невозможно обнаружить, и сигнал будет постоянно держаться на уровне нуля.

Когда на экране появились данные об излучении около 60 К в осциллометрическом виде, Ван Хайчэн аж со стула вскочил. Экран должен был представлять собой статичную ровную линию на нулевом уровне, но сейчас она оказалась не только крайне интенсивной, но и пульсировала, словно отражала биение сердца!

Ван Хайчэн поспешно проверил текущий небесный сектор – до Плутона телескоп точно бы не достал.