Звёзды

Ван Хайчэн не знал, что «главный» находится в Макао. Маршрут лидера столь высокого уровня был строго конфиденциальным, и публично о нем сообщали в новостях только постфактум. Простые люди вроде него, разумеется, не могли о таком знать. Некоторое время он провел в недоумении. Почему их дело встревожило столь высокопоставленное лицо? Астрофизика довольно далека от реальности, даже дальше, чем теоретическая физика и чистая математика. Теоретическая физика может создать ядерное оружие и атомные электростанции. На чистой математике основаны компьютеры, но астрофизика…

Но, подумав об этом еще раз, он понял.

Инопланетная цивилизация!

Предполагаемое открытие инопланетной сверхцивилизации, возможно, создало у высокого начальства иллюзию – наверное, там решили, что оно окажет какое-то влияние на человечество? На экраны сейчас выходит слишком много кино о столкновениях с инопланетянами, из-за чего люди уверены, что, как только пришельцев обнаружат, те сразу прилетят на Землю на своей летающей тарелке, чтобы разграбить ее.

Ужасно бесит…

Ван Хайчэн нахмурился. Хотя нынешний главный был блестящим выпускником Университета Цинхуа и не мог считаться «обычным человеком», но неспециалисту все же слишком сложно интуитивно понять пространственно-временной масштаб Вселенной. Например, самая дальняя точка, достигнутая пилотируемым космическим кораблем, – это Луна. Если расстояние до нее сравнить со световым годом, наиболее часто используемой единицей измерения расстояния в астрономии, то он в 25 миллионов раз больше пути от Земли до Луны. Людям требуется около восьми дней, чтобы долететь до спутника. Если брать за основу эту скорость, на то, чтобы с человеческими технологиями добраться до ближайшей к Земле звезды, находящейся в четырех световых годах от нас, потребуется около 540 тысяч лет.

А сейчас два предполагаемых облака Дайсона: одно находится на расстоянии 1400 световых лет от Земли, а другое, примерно в десятке тысяч световых лет. Пусть сверхцивилизация невероятно развита технологически, но для контакта с людьми ей все равно потребуется время. Даже если послать радиоволну, ее путь до Земли будет дольше всей истории человечества.

Последние пару дней Ван Хайчэн пребывал в необъяснимой панике, но не в той самой классической чистой панике. Он знал, что о таких вещах невозможно толком рассказать, потому что разуму они кажутся абсурдными.

Секретарь объяснил ему дальнейший распорядок, а затем отправил с директором Ли обратно отдохнуть. Шагая плечом к плечу с молодым доцентом, директор дружеским тоном произнес:

– Дорогой Ван, возможно, вы не очень хорошо понимаете некоторые вещи. Позвольте вас предупредить.

– А? Я вас слушаю, директор.

– Такая возможность выпадает раз в жизни. Финансирование института зависит от вас. Вы понимаете?

– Нет… Не особо…

– Ну, скажем так, можем ли мы, занимаясь астрономией, быть экономически эффективны? Можем ли мы создавать рабочие места? Можем ли мы производить взрывчатку для войны? Ничего из этого, верно? Но мы тратим деньги на исследования. Обсерватории, телескопы, оборудование для исследования дальнего космоса – все это стоит денег. При этом у нас нет программ сотрудничества с предприятиями и денег от них тоже нет, мы можем тратить только государственные средства. Тогда почему правительство нас поддерживает? Что плохого, если мы деньги возьмем, на звезды посмотрим? – Директор Ли тихонько вздохнул и продолжил: – За все эти годы я две трети своего времени не занимался исследованиями. А чем я занимался? Участвовал в мероприятиях, занимался научпопом, почти стал звездой Интернета. Думаете, мне нравились эти забавы? НАСА смогло запустить «Эксплорер-1» в 1950-х годах, долететь до Луны и даже начать подготовку к колонизации Марса. Сегодня, хотя прошло уже полвека, мы до сих пор догоняем то, что НАСА сделало в первые годы. Почему же тогда оно тихонько прикрыло кучу передовых проектов, а теперь у него не осталось даже космической станции? Потому что правительство не считает, что на это стоит тратиться. Вы знаете, что в астрономии есть много ужасного – черные дыры, сверхновые, распад вакуума. Все это с легкостью может уничтожить пространство на десятки тысяч световых лет. Я считаю, что если про все эти астрономические страсти сказать правительству одно только слово, подать главному одну только мысль, она изменит возможности развития нашей науки лет на пятьдесят вперед. Я потратил столько сил, и может быть, вы считаете, что как же так, директор не занимается серьезной наукой? Почему? А на самом деле я решаю самую основную и самую важную проблему – пытаюсь заставить вышестоящих поверить, что на астрономию не просто стоит, а необходимо тратить деньги. Сейчас у нас есть редчайший шанс. Мы должны все им растолковать и заручиться поддержкой государства.

– То есть надо рассказать, как нам нужны деньги, – впервые за весь его монолог подал голос Ван Хайчэн.

– Именно! Как нам нужны деньги.