Звёзды

Она действительно беспокоилась, такое ведь случалось сплошь и рядом. В любом мегаполисе в определенное время случается волна стремительного роста цен на недвижимость, подобная взрыву сверхновой. И после каждой такой волны те, кто стартовал с одной позиции, разделяются на две команды. Одна пускает корни, и квартира становится для них самой ценной собственностью в жизни. Тогда дом привязывает их к городу, как кандалы, и они уже никогда не смогут покинуть его, несмотря на смог и пробки. Другую команду мощный поток бурлящих цен смывает куда-нибудь подальше, где они наблюдают, как дом, который они прежде могли себе позволить, отдаляется шаг за шагом, а потом им вдруг не хватает денег, чтобы что-то предпринять, а потом и покупательной способности, а потом и квалификации – ничего не хватает. Через пару лет им приходится распрощаться с городом, в котором они прожили много лет, оставить привычную работу и старых друзей. Еще через несколько лет эти команды превратятся в два класса, положение и статус которых разительно отличается друг от друга.

Бай Хунъюй распрощалась с Ван Хайчэном, который занялся обзвоном знакомых в поисках хорошего юриста по недвижимости. По какой-то неизвестной причине образ девушки, которая все не решалась что-то высказать, снова и снова приходил ему на ум. Она была такой живой и веселой, что люди часто забывали, насколько она красива. Хотя он всегда в шутку спрашивал, почему она не нашла парня, чтобы вручить ему руку и сердце, но как-то ни разу особо не вникал в тот факт, что работает не с учеником, а с ученицей.

Ван Хайчэн был родом из провинции Чжэцзян. Говорят, пять поколений назад семья его была весьма известна, но то было еще до основания Нового Китая. Он родился уже в семье обычных бюджетников. Как водилось в районе Цзяннан, в его семье образование ценили выше достатка. В детстве Ван Хайчэн страстно любил музыку и хотел научиться играть на скрипке. Когда он учился в начальной школе, в семье нашли деньги на учителя и купили ему инструмент. Ежемесячная плата за уроки музыки составляла около трети заработка отца. Спустя четыре года учитель сообщил родителям, что интерес Ван Хайчэна значительно превышает его способности, и вслед за этим образование уступило приоритет достатку. И скрипку стараниями преподавателя продали другому ребенку. В конце концов, скрипки тоже были недешевы.

Какое-то время Ван Хайчэн и его семья обливались слезами, но именно тогда в маленькой душе постепенно одержал верх интерес к астрономии. Возможно, это также было связано с семейным достатком – созерцание звезд не требовало больших вложений, нет необходимости приглашать учителя и сдавать обязательные экзамены, а потому родители, естественно, не стали препятствовать сыну, да и небо невозможно отнять. Хотя астрономия, в отличие от музыки, не давала дополнительных экзаменационных баллов, проснувшийся к физике и математике интерес позволил променять Уранию на более высокие оценки. У семьи не было ни единой причины возражать – астрономия не воспляменяла в ребенке щенячью любовь, как музыка, так что родителям она пришлась более чем по душе.

Будь в семье достаточно денег, играл бы Ван Хайчэн до сих пор на скрипке в свое удовольствие, пусть и бесталанно? Музыка не навеяла ответа. Может, он и сам потом бы сдался, но тогда ему едва исполнилось десять лет, а в фантазиях скрипка уже стала частью его мира, и когда этот мир вырвали наживую, осталась огромная незаживающая рана. По ее краям болели с одной стороны чувство неполноценности от недостатка таланта и обида на то, что семья оказалась недостаточно богата, – с другой. Эта обида спряталась в самые глубины, о ней нельзя было упоминать, она упрямо таилась где-то внутри наряду с постыдными желаниями.

Обида – ядовитая змея, и хотя Ван Хайчэна уже возвели в доценты, она все еще продолжала его кусать. И квартирный вопрос вновь разбередил рану – заработать на покупку самостоятельно Ван Хайчэн не мог, небогатая семья помогла, чем смогла, оплатив двести тысяч первоначального взноса, и на большее он рассчитывать не смел. Но в то время Ван Хайчэн еще не осознавал, насколько детская травма исказила его жизнь, он думал, все из-за того, что он сам был слишком домашним, а его увлечения – слишком скучными, потому и не решался признаться Бай Хунъюй в том, что она ему нравится. Но на самом деле виноват был комплекс неполноценности. Потеряв скрипку из-за отсутствия таланта, он боялся оказаться недостаточно хорошим и потерять любимую девушку. Страх перед болью заставлял съеживаться и перед лицом любви.

Теперь, к сожалению, социальные предрассудки обострили любовный комплекс неполноценности. В Чжухае он увидел рекламу недвижимости, на которой красными буквами проплывал текст: «Действуй сейчас, или к ним в гости придет теща, а к тебе тетя». Он ведь был не так уж молод, и дома все подгоняли подумать о главных жизненных вехах. Карьера, любовь и, наконец, дом – по крайней мере, реклама, коллеги, друзья и родственники утверждали именно так.