Звёзды

Тот, что сдался, был так напуган, что на карачках поспешил в комнату. Спустя пару минут оттуда, выпятив огромный живот, вышел толстяк, похожий на бомжеватого вида архата. С такими габаритами он не смог бы сбежать, даже не будь на окнах решеток.

Не обращая внимания на Го Юаня и Юнь Шань, толстяк подошел взглянуть на подстреленного братишку:

– Что ты воешь? Терпи! – и приправил слова добрым пинком.

Когда его нога достигла цели, парень нашел в себе силы замолчать.

– А вы, друзья, чьих будете? – главарь только сейчас поднял голову. – Какого святого я обидел? Если какое недоразумение, так сказали бы в лицо, не нужно было всего этого творить…

Он только что слышал крик, возвестивший, что в гости пришел «спецотдел по борьбе с терроризмом», но, во-первых, методы Го Юаня были слишком жесткими, а во-вторых, максимум, кто мог доставить ему хлопот, – это криминальная полиция, «борцы с терроризмом» были для него птицы слишком высокого полета. Он решил, что, наверное, случайно обидел неприкосновенного босса. Но Го Юань молча улыбался, а потому толстяк продолжил:

– Семья у нас маленькая, дело тоже. Недавно здесь, не знали, что напортачили. Давайте сначала извинимся перед вами двоими. Не нужно же до вот этого всего доводить?

– Не говори ерунды. Я спрашиваю – ты отвечаешь. Как долго вы в Чэнду тачки подрезаете? – Го Юань покачал стволом пистолета.

– Да недавно совсем, буквально только что…

– Врешь! Вы все дело по «хондам» в Чэнду подгребли, только что приехали, говоришь?

От публичного разоблачения толстяк прищурился и улыбнулся, выражение лица его не изменилось, лишь глаза описали круг.

– Может быть, я по глупости своих не признал?..

– Давай поменьше ерунды своей. Когда банду Чжао Эра закрыли, эта территория к тебе перешла, так ведь? Вот уже два года как?

– …

– Два года работал, а тут полмесяца – нет. Профиль поменял? – Го Юань шагнул вперед, и в его глазах вспыхнул ледяной свет.

Толстяк был потрясен. Чем больше он думал над его словами, тем отчетливее понимал, что ошибся. Сперва он решил, что обидел кого-то с большими связями и к нему пришли отомстить. Уладить такое было легко, не более чем потерять деньги и вернуть товар. Все люди – бизнесмены, всегда можно договориться, дружелюбие приносит богатство. Но теперь этот человек в двух словах изложил всю его подноготную, и это напугало главаря куда больше, чем два нацеленных на него пистолета.

– На что сменил? Чисто спросить.

Толстяк сложил руки в старом даосском жесте.

– Если парни мои по глупости сделали что-то не так, обидели кого, я сердечно приношу извинения за сию несправедливость. Скажите толком, обрисуйте выход, мы туда и пойдем. Что о такой скукотище говорить?

– Не понимаешь, что ли? – спросил Го Юань и вдруг опустил пистолет. – К тебе из отдела по борьбе с терроризмом пришли. Задать пару вопросов. Мне все равно, как долго вы угоняли машины и сколько их угнали, вопрос-то на десяток миллионов. Мне это не важно. Я пришел, чтобы задать простой вопрос: две недели назад вы перестали воровать машины, какую работу вы выполняли в это время и кто вам ее дал?

Толстяк не поверил.

– Раз уж вы двое не желаете представляться, я не буду спрашивать. Но тут все по чести, все по правилам, некоторые вещи сказать можно, а некоторые нельзя. – Он посмотрел на пистолеты в их руках. – И пушки ваши не помогут.

– Серьезно? – глаза Го Юаня сверкнули, а на лице появилась ясная улыбка.

При виде нее сердце Юнь Шань похолодело. Она уже знала, что чем шире улыбается этот человек, тем меньше контролирует чистое зло в глубине души. А толстяк при виде улыбки попытался выдавить из себя такую же, не подозревая, что надвигается погибель.

В мозгу Юнь Шань что-то щелкнуло. Го Юань только-только начал поднимать дуло пистолета, как она молнией метнулась к подстреленному грабителю и наступила на его рану. Тот и так-то не был бравым молодцем и изо всех сил сдерживал крики боли только потому, что на него наорал босс. Юнь Шань не просто наступила на рану, она ее с силой разбередила. Боль пронзила парня до костей, где уж было не развопиться. От его криков волосы вставали дыбом. А что до того, что такое с ним вытворяла баба, так кто будет пытаться лицо сохранить, когда такие страсти творятся? Юнь Шань, не снимая ногу с его бедра, медленно перевела взгляд, а затем и дуло пистолета на ногу того, кто сидел на диване. Свирепое выражение на ее лице резко контрастировало с беззаботной, сияющей улыбкой Го Юаня.

Никто из двоих подопечных не осмелился заговорить, они только умоляюще смотрели на толстяка. Преступный мир – это путь, где жизнь меняют на деньги, и самое главное, чтобы выжить, надо быть порядочным по отношению к своим людям. Начиналось все по принципу «Вор у вора дубинку украл», и какие-либо правила движения на этом пути были всего лишь разменной монетой. Ценность имели только братья. Если разочаровать их, то даже по течению далеко не уплывешь – велика вероятность, что в один прекрасный день они сдадут тебя с потрохами за грош.

В этот момент Юнь Шань вынула из-за пазухи свои документы: