Звёзды

– Почему люди так одержимы идеей «не убий»? Неважно, убить хорошего человека или плохого, главное, что они все боятся своими руками убить живого человека. И если есть хоть малейший шанс, люди всегда будут избегать убийства. Почему? Если деваться некуда, только такие психи, как я, делают это, почему?

Юнь Шань была ошеломлена. Что это за вопрос такой?

– Например, Ван Хайчэн скажет вам, что у него есть двадцать три самосвала, набитых пластидом, которые вскоре превратят Чэнду в огненное море. Единственный способ остановить его – убить невинного прохожего, которого он похитил, нет, лучше, не просто прохожего, а ребенка до пятнадцати лет. Только так вы сможете заполучить пульт управления. Вы сделаете это?

– Ничего подобного никогда не произойдет.

– Не убегайте от вопроса, я-то никогда не мог, в чем тут такая большая проблема. Почему никто из вас не может эмоционально принять такое поведение? Это смешно, понимаете? Представьте, что вас двое в такой ситуации и необходимо остановить взрыв – потому что иначе погибнет не один человек, так ведь? Но никто никого не убьет.

Юнь Шань молчала.

– Я не думаю, что смешно именно это. Самое смешное вот в чем: случись такое, вы будете тихо надеяться, что другой все сделает, что другой прикончит невинного ребенка. Это не только решит проблему, но и защитит вашу «совесть».

В этом месте Юнь Шань наконец не выдержала:

– Потому что мы люди, а не животные.

– Ха-ха… – Го Юань не воспринял ее слова всерьез, но громко рассмеялся. – Хорошо сказано! Я с детства слышал эту фразу тысячи раз и сначала никак не мог понять, что она означает. Люди – не животные, хорошо, а что такое люди? Люди! Что это за «люди», в конце концов? Почему люди думают, что отличаются от животных? Зачем создают души, духов, мораль, совесть – всю эту кучу странных вещей, а потом говорят, что они есть только у людей, а у животных нет?

– И каково же заключение великого философа? – холодно спросила Юнь Шань.

– Потому что способность человеческого мозга обрабатывать информацию слишком слаба.

– То есть?

Юнь Шань не понимала, как разговор вырулил на такую тему, потому что в ее голове были только двадцать три самосвала, которые могли перевозить до двадцати пяти тонн груза.

– Мозг не может эффективно анализировать непрерывный приток информации. Он не может ни обдумать, ни рассмотреть в деталях большинство фактов. Он может выбрать только самый примитивный режим обработки. И этот режим – на самом деле наши инстинкты. Так же, как инстинкт паука – плести паутину, а птицы – летать. Но наше рациональное мышление не может понять этих инстинктов, поэтому мы воображаем, что они свойственны только людям, и называем их человеческой природой, моралью, душой… Даже если вы можете спасти население города, вы не захотите убивать невинного заложника. Это и есть так называемая совесть. Даже если вы знаете, что, если не убьете этого человека, его все равно взорвут, совесть помешает вам нажать на курок, верно? Ваш разум знает, что вы неправы, но примитивные инстинкты останавливают вас. Поскольку они зародились слишком рано – люди в то время жили в пещерах, и у них еще не сформировался достаточно сильный навык логического мышления, не было способности к прогнозированию, они никак не могли прийти к рациональному выводу, что «многие люди погибнут». В среде, где развивались инстинкты, не было ни взрывчатки, ни ядерного оружия, только кулаки и зубы. У вас не было шанса убить одного человека и спасти десятки тысяч людей одновременно. Убить одного человека значило убить одного человека. Ирония в том, что вы даете имена этим инстинктам, думая, что у животных их нет и что они отличают людей от животных. Но на самом деле так называемая совесть и человеческая природа находятся именно там, где люди ближе всего к животным, – это примитивные инстинктивные модели поведения. Вы утверждаете, что они очень ценны, что вы должны придерживаться их. В действительности они ничем не отличаются от летящего на огонь мотылька. Чем больше вы повинуетесь своей совести, тем масштабнее будут разрушения.

Что за ересь! Поначалу Юнь Шань слушала его как стендап, пытаясь найти лазейки, чтобы пойти в контратаку, но чем дальше, тем более подавленной себя чувствовала, не в силах найти места для ответного удара. Бред какой-то! То, что говорят люди вроде него, звучит правдоподобно, но на самом деле оно как наркотик, нельзя позволять этим словам проникнуть в разум.

– То есть хотите сказать, что на самом деле это вы самый развитый, потому что у вас нет морали и совести и вы свободны от низменных инстинктов, так? – Юнь Шань наконец нашла, куда атаковать.

– Нет, я хочу сказать, что, возможно, иного шанса не дать Чэнду разлететься в пыль не будет.

Го Юань вдруг почувствовал, как в голове у него прояснилось. До того бурно поступавшая информация кружилась вихрем бессвязных обрывков, сложить из которых полную картинку он никак не мог, равно как и понять замысел художника.

– Да что вы, черт побери, такое несете?