Звезды без глянца

— Привет, Эллисон, я Элизабет Миллер, — сказала я, входя в офис Люка. Я употребляю слово «офис», но это не совсем точно — большинство голливудских компаний, которые заключают договоры со студиями, имеют в своем распоряжении помещение размером чуть больше трейлера. Их называют бунгало, и, ударив по стене, не удивляйтесь, что ваш кулак пробьет ее насквозь. Хотя, конечно, существуют и исключения, подтверждающие это правило, — компания Спилберга, «Эмблин», выстроена из кирпича, и притом находится на площадке; большинство стен в «Парамаунт» тоже можно пинать, что обычно и происходит; и еще некоторые компании, действующие на основе самофинансирования или дела которых действительно идут хорошо, могут позволить себе офисы в других частях города, таких как Санта-Моника или Мелроуз, например. Обычно они принадлежат продюсерам, которые очень озабочены своим стилем (попросту говоря, голубые) и у которых есть скорее «пространство», чем офис, и что-нибудь водное, типа дзэнского фонтана или Тихого океана. Офис компании Дрю Бэрримор, «Флауэр филмз», расположен в непосредственной близости от студии — с живописным видом, которого не может охватить глаз, и переговорной под остроумным названием «Поле битвы», с раскиданными повсюду картами и моделями самолетов. Если, работая в этом бизнесе, ты обладаешь индивидуальностью, грех ее не продемонстрировать.

С другой стороны, Люк Ллойд не был ни голубым, ни актрисой. Его офис представлял собой заурядный главный офис производственной компании.

— Привет, Элизабет. Он сейчас на телефоне, но вы присаживайтесь, — сказала Эллисон, после того как я представилась. Она указала мне на лиловую софу, перед которой стоял кофейный столик с журналами — «Пипл», «Аз», «Вэрайети» и «Вэнити фэйр». Я села и раскрыла один журнал, чтобы, глядя поверх него, хорошенько рассмотреть помещение. — Принести вам диетической колы или, может быть, воды? — спросила Эллисон, которая хотя и оказалась не такой уж домашней, как я надеялась, зато щеголяла огромным обручальным кольцом.

— О, обычная кола вполне подойдет, если она у вас есть, — ответила я. Потом, когда она снова исчезла на кухне, я беззастенчиво пересмотрела все постеры фильмов Люка. Это была еще одна характерная черта интерьера продакшн-компаний — твои стены всегда должны быть увешаны постерами твоих фильмов. У Люка их было немного, да к тому же я об этих фильмах никогда не слышала. Большинство были в духе «Венчальной расправы». К своей радости, я обнаружила, что они шли вперемежку с претендующими на тонкий художественный вкус картинами в стиле инди, на которых нигде не было человека с автоматом в руках, что восстановило мою веру в мое прежнее увлечение.

— Пожалуйста. — Эллисон подала мне напиток.

— Спасибо, — сказала я и уткнулась в «Пипл». Через тонкие стены до меня донесся голос Люка. Я чуть не лишилась чувств.

— На таких условиях мы с тобой вперед не продвинемся, Аллен, — спокойно говорил он. — Мы продлили его до того, как истек срок, и ты мне просто вешаешь лапшу на уши. Мне нужен мой процент. И это не обсуждается.

Эллисон застучала по клавиатуре. Я задрожала. Почему он выражается так, будто он такой всемогущий? Это очень нервировало. И тут, именно когда я задумалась, а нет ли в его офисе где-нибудь их с Эмануэль совместной фотографии, у Эллисон запищал телефон. Я подскочила на месте. Вернее, мой желудок. А тело, конечно, оставалось там, где было. Мне слишком хорошо было знакомо отвратительное гудение внутренних вызовов.

— Конечно, я ей передам. — Эллисон положила трубку. — Он сказал, что вы можете войти. — Она улыбнулась. Интересно, не заподозрила ли она по моей прыгучести, что у нас с Люком что-то было? И не запала ли она сама на него? Ну, глаза у нее есть, естественно, и мозги тоже. Так что почему бы и нет?

— Лиззи. — Люк поднялся и пожал мне руку. — Рад тебя видеть.

— Взаимно, — сказала я, когда он указал на красивый видавший виды желтый стул. Я решила, что это один из тех стульев, на которых предпочитал сидеть он сам.

— Ну, как дела? — Он снова сел за стол и грустно улыбнулся.

— Спасибо, хорошо. — Я старалась казаться бойкой.

— Отлично. — Он понял язык моего тела (или, может быть, он «читал» мою одежду, которая не слишком отличалась от той, что я надевала в «Спаго» с Бобом, — лишенное лоска и сексуальности облачение в стиле «Отвали, приятель» с оттенком «Ни за что») и выставил вперед один из своих эксклюзивных стульев. — Итак, как я и говорил, мне понравился этот проект, и я хочу сделать тебе предложение.

— Фантастика. — Брак и дети?

— Конечно, это будет некоммерческое кино, но я уже прикинул верхние пределы. Скажем, десять миллионов «плюс», если мы решим, что нам нужен еще один солидный талант.

— Понятно.

— Просто главный мужской характер очень привлекательный, и если бы нам удалось пригласить Эштона Катчера или Орландо Блума, я готов заплатить больше. И иностранные спонсоры тоже. Уверен.

— А ты думаешь, эти актеры согласятся получать меньше обычного, увидев, что материал слишком уж «некоммерческий»? — спросила я.