Звезды без глянца

Кстати, о воскрешении мертвых. Из-за двери появилась голова Скотта — и вид у нее был грозный.

— Что за хрень здесь творится? — возопил он. Мы с Ларой уставились на него с такой ненавистью ко всем представителям мужского сословия, что он похлопал глазами и ретировался, как крот в свою нору.

— Я считаю, что во всем виноват Дэниел Роузен, — сказала Лара. — Этому мелкому морально извращенному онанисту лучше побыстрее припарковать свой «астон-мартин» и набрать побольше воздуха в легкие.

— Нет, по-моему, виноват Джейсон. Как он мог так поступить? Как он мог подписать контракт с Дэниелом, а потом пойти и продаться «Революшн»? Он знал, что не придет на ту встречу вчера. Господи, да он, наверное, уже вовсю кутил во «Временах года» с бутылкой шампанского и массажем члена.

— И что ты собираешься делать? — спросила Лара, и молния сверкнула в ее зеленых глазах.

— Натравить на них тебя, — сказала я, жалея, что не могу так поступить.

— Ну, насчет Дэниела можешь не волноваться. Он уже история. — Она загадочно взглянула на закрытую дверь кабинета Скотта. — А если нет — то я жизнь положу, чтобы он ею стал.

Я прижала «Вэрайети» к груди, желая, чтобы эта информация на первой странице изменилась. Я хотела, чтобы всего несколько слов — а именно шесть — оказались спрятанным и где-нибудь в глубине параграфа, так что мы с Ларой их просто не заметили: «В качестве продюсера выступает Элизабет Миллер».

Отняв журнал от своей груди и опять впившись в текст глазами, я увидела, что все осталось по-прежнему. Меня попросту поимели. Причем основательно. И на сей раз я не испытала абсолютно никакого удовольствия.

— Да, и звонил Люк Ллойд. — Легок на помине!

— Лара, я просто не смогу с ним сейчас разговаривать.

— Понимаю, он сказал, что прочел «Вэрайети» и беспокоится, что ты еще не видела.

— Он на самом деле беспокоился?

— Да, Лиззи, на самом деле. Он взбешен, что не будет снимать этот фильм. Но тебя он спросил в первую очередь.

— Наверное, он считает меня самой большой идиоткой.

— Нет. Думаю, он считает тебя слишком доверчивой.

— Да уж, кому как не ему знать об этом, — съязвила я. Сейчас я просто думать не могла о Люке Ллойде. У меня кружилась голова, меня подташнивало.

Лара сделала все, чтобы меня успокоить, и даже попыталась всучить мне стодолларовую бумажку из конверта с «малой кассой» Скотта.

— Поезжай-ка ты в Беверли-Хиллз и порадуй себя массажем в горячих источниках. Все печали как рукой снимет! Эти Брунгильды без лифчиков ототрут с тебя все своими грудями. Ты почувствуешь, как с тебя сваливается старая кожа.

— Отличная идея, может, тогда новая вырастет толще! — Я вдавила купюру обратно в ее ладонь. — Я не могу это взять, Лара. А то еще решу утопиться в одном из этих источников. — Кроме того, мне действительно необходимо сохранить свое место, а воровать у босса не лучший способ этого добиться. Так что вместо того, чтобы топить свои горести в горячих источниках с какими-нибудь бабушками и несколькими обнаженными поп-звездами, я поехала домой.

Над Санта-Моникой повис туман, и на Сан-Висенте не было ничего видно дальше нескольких метров. Я включила фары, пребывая в уверенности, что со своей везучестью обязательно попаду под колеса какой-нибудь актрисули, которая протаранит меня на полноприводном монстре и скроется в неизвестном направлении. Такие случаи стали в последнее время какой-то тенденцией, и уж точно недолго осталось ждать, пока невезение не станет таким же модным, как быть тощей и иметь поэтому несоразмерно большую голову. Наконец-то я доехала до Венис, но моря не было видно из-за тумана. Волны угрожающе рокотали. Никакого голубого горизонта, который обычно, что бы ни случилось, поднимал мне настроение. Наверное, радоваться мне сегодня не полагалось.

Я вошла в холл, изо всех сил стараясь держать голову прямо. Дура! Маразматическая дура! Сама виновата. Я никогда не просила Джейсона ничего подписывать; наше соглашение было целиком и полностью основано на дружеском рукопожатии и чае с пряностями. Мы были друзьями. Или это только я так думала? Мне и в голову не могло прийти, что он вот так вышвырнет меня, даже не удосужившись позвонить. Да, мне некого винить, кроме самой себя. Подойдя к двери своей квартиры, я увидела на полу цветы. Розы с длинными стеблями. Три дюжины. И карточка. Я сделала еще один шаг и вытащила карточку из-под целлофановой обертки. Но прежде чем открыть ее, я уже узнала детский, угловатый почерк Джейсона.

Дорогая Лиззи, прости меня за весь этот сыр-бор. Я должен был предупредить тебя раньше, но Дэниел не сказал мне, что информация просочится в прессу. Пожалуйста, мне очень нужно с тобой поговорить. Я весь день буду дома ждать твоего звонка.

С любовью,

Джейсон.