На верхнем листке значилось: «Кассовые сборы за уик-энд». Интересно, что за фильм на первом месте и сколько он принес? Теперь я узнавала это автоматически, как почесать какое-нибудь зудящее место. Приняв информацию к сведению, я положила бумаги на стол рядом с входной дверью. «Кассовые сборы за уик-энд» соскользнули и упали на пол. Я подняла их и уже собралась вернуть на место, как вдруг внизу одной из страниц заметила огромное сердце. А рядом — столько поцелуйчиков, что от такого их количества в натуре запросто свело бы челюсть. Я твердо уверена: если вы читаете то, что вам не предназначено, а потом огорчаетесь, то и поделом. Но я все равно прочла этот факс.
Дорогой Люк, без тебя в Париже одиноко. Сегодня снимаем в Тюильри. Вспомнила твою безудержность тогда, в лодке, на озере. К сожалению, мы не сможем повторить такого до марта. Джей настаивает, что надо переснять все мои сцены на натуре.
А bientot[23]
тебе и Рокки— Вот так так, — сказала я, дрожащей рукой кладя факс на место. Я даже не знала, что хуже — то, что у нее красивый почерк, что она знает французский, что она актриса (а значит, красива до умопомрачения) или что этот урод, лежащий в постели в другой комнате, лгал так же безотчетно и вчера ночью. Я глубоко вздохнула и решила спокойно обдумать варианты действий:
A. Порвать факс на мелкие кусочки и, вернувшись в комнату, спустить их на него в виде дождика.
B. Послать ответный факс этой безумно милой Эмануэль и сообщить ей, что по чистой случайности как раз сегодня ее дружок и собирался устроить очередное безудержное веселье на озере!
C. Положить его в самый низ и все равно влюбиться в АЛ, надеясь, что его пассия растолстеет от багетов и он ее бросит.
Я перекинула сумочку с одного плеча на другое, грустно обдумывая варианты. И тут, почувствовав тяжесть сумки, я вспомнила, что вот уже несколько дней таскаю с собой «Неистовое чувство одержимых». Я достала сценарий и ручку и совершила единственный поступок, который должна была совершить в сложившихся обстоятельствах, — написала на первой странице сценария:
Я пришла к выводу, что это все-таки был бизнес! Надеюсь, сценарий тебе понравится.
Элизабет хх
И ушла.
Глава 23
Изгнать кисло-сладкие воспоминания о «Санденсе» по возвращении в Лос-Анджелес оказалось легче, чем я думала. Ибо через день после нашего возвращения Скотт ударился в то, что Лара называла «стоять на ушах». Видимо, это происходило не впервые. Последний такой случай имел место три года назад. Все закончилось тем, что Ларе пришлось ехать в больницу, где лучший пластический хирург в городе подштопал ей трехсантиметровую рану над бровью. Похоже, однажды ей надоели вспышки гнева, бездействие, обвинения и упреки Скотта, и она наконец запустила в его башку «Ролодексом» — но попала в плечо. Из-за чего Скотту пришлось много месяцев потратить на лечение и физиотерапию. Пару раз я слышала от него, что если бы не «Ролодекс», он бы «завалился» на «Янкиз».
Одним словом, своей здоровой рукой Скотт начал вести ответный огонь единственной вещью, до которой смог дотянуться, — счастливой колодой карт, купленной на электронном аукционе, с личным автографом Амарильо Слима. Углом карты Ларе задело глаз, она схватилась за него рукой. Вспышка гнева уступила место раскаянию. Причем раскаяние Скотта достигло такой же крайней степени, как и опасения Агентства насчет судебного разбирательства. Он настоял, чтобы Лара взяла двухнедельный отпуск и отправилась в спа-путешествие по ранчо Каньон, полностью за его счет, а за оплачиваемый отпуск Агентство взяло с нее подписку, что она не имеет к нему претензий.
Я тайно обдумывала, что же мне такого бросить в Скотта, чтобы причинило минимальный вред его персоне, но гарантировало мне максимальное время на спа-курорте. Единственное, что пришло мне в голову, — это стеклянное пресс-папье, которое Миа подарила ему на Рождество (я точно такое видела в «Рексале» в корзине распродаж), и если он попадет им мне в голову, то я уж точно удалюсь на солевые процедуры, а Агентство будет капать на мозги этому извергу.