Звезды без глянца

— Я же знал, что уже был здесь, — сказал он, оборачиваясь и глядя через плечо. — Только тогда на самолете, со Скотти, почему ты не сказала, что мы встречались раньше, а? — Джейк был чертовски серьезен. Может, даже раздражен. И уж точно больше не улыбался. Он сел, плотно прижав ноги к сиденью.

— Ну, просто… — Я смотрела вверх, потому что, ну, он был высокого роста, и пыталась угадать, насколько серьезно я влипла.

— А надо было.

— Извини.

— «Извини»? — Джейк Хадсон нахмурился. Его синие глаза блеснули желтым, и вокруг них собрались характерные страстные морщинки, а нос его был словно вылеплен небесным скульптором и смотрелся просто картинно.

— Ну да, я должна была сказать. С моей стороны это было грубо. — Я поставила Ларину бисерную сумочку себе на колени и приготовилась к тому, что сейчас мне придется выйти из машины и я, понурив голову, печально побреду домой. Так мне и надо за то, что согласилась на этот офисный тотализатор и на ставки, за то, что позволила неплохого, пусть даже фантастически сладострастного, человека использовать как скаковую лошадь.

— Ты что, шутишь, да?

— Что? — Я подняла свою скорбную голову и задала вопрос, увидев, как губы Джейка раздвигаются, обнажая его бесподобные зубы.

— Вот это веселье! Ты та самая девица с хоккейной шайбой? — Он засмеялся.

— Ну да, — подтвердила я, все еще не оправившись от шока.

— Ты с ума меня свела. Я гадал, что с тобой случилось. Я же звонил тебе, так?

— По-моему, да.

— А ты даже не соблаговолила мне перезвонить.

— Ну, я столько о тебе слышала. То есть я собиралась, но потом увидела тебя на вечеринке, а ты меня не узнал, ну я и…

— Это просто невероятно! Та самая девица с хоккейной шайбой! То есть ты именно она. Ну не могу… — Джейк расхохотался и… поцеловал меня в губы. Наверное, решил, что и так уже провел «подготовительную работу». — Лиззи, девица с хоккейной шайбой, и я идем на свидание на мою премьеру. Ты свела меня с ума, дорогая! Я в восторге!

И ни разу за сорок пять минут, пока мы ехали до «Юниверсал амфитеатр», он даже не попытался притронуться ко мне. Я посвятила его в планы своей голливудской карьеры — это заняло всего полторы минуты, всю же остальную дорогу мы болтали о том, какой кошмарный фильм был сначала и что режиссера выперли с проекта на полпути. Но ассистент режиссера справился с помощью директора телепрограмм и закончил фильм благодаря поддержке студии. Они работали сообща вплоть до самого конца монтажа и спасли картину. Но к сожалению, никто не смог разгласить эту страшную тайну, потому что режиссер имел все права на фильм, и на студию могли подать в суд, если бы она оповестила всех о том, благодаря кому в конце концов работа над фильмом была закончена. В результате режиссер сегодня будет лыбиться в камеры и снимать сливки с чьих-то трудов. Чем больше я узнавала о кинобизнесе, тем яснее понимала, как мало о нем знаю.

Я никогда еще не была на «Юниверсал-сити-уолк», не говоря уже о кинотеатре таких размеров, и когда лимузин подъехал к черному входу, я почувствовала, как бешено колотится мое сердце под красным сатином платья. И хотя я видела премьеры в «Правдивых голливудских историях», к такой широте размаха мероприятия я оказалась не готова. Тысячи людей надеялись хотя бы одним глазком взглянуть на знаменитость, и шум, который стоял вокруг, был просто оглушительным. Часть амфитеатра (верхняя, естественно) была продана простым смертным, следующие ряды предназначались для благотворительного общества, выбранного звездой этого фильма. Те, кто не мог попасть в зал, могли все увидеть на огромном табло, где электрическими лампочками высвечивались название фильма и имена звезд. Те, кого публика не узнавала, проносились по ковровой дорожке на предельной скорости, как скот, который вели на заклание, фотографы же вытягивались в струнку, чтобы запечатлеть звезд.