Звезды без пощады (СИ)

Сам плеснул водки на обрывок ткани, сложенный вчетверо, и приложил к ранению. Ткань сразу пропиталась кровью — она вытекала ручейком из пробитого живота. Лугин поморщился не столько от вида разорванной плоти, сколько от воспоминаний: когда-то так же он перевязывал товарища, Сашку Васенцова, получившего ножом в пьяной драке в Североморске. Раны тогда были слишком серьезными, и Сашка скончался в тот же день в серой холодной больнице. А жена его рыдала в коридоре перед операционной, потом кинулась с кулаками на Лугина, будто в смерти Сашки была его вина. Отогнав мучительные воспоминания, мичман сменил еще один тампон. Труднее всего было завести повязку под Витальку — едва его Климентьев приподнял за плечи, тот задышал часто-часто и дернулся.

«Только бы не очнулся! — мысленно произнес Сергей, опутывая тело мальчишки тканевой полосой».

В эту минуту мыльная опера по телевиденью оборвалась, на экране появилась заставка:

«Экстренное сообщение из Штаб-квартиры ООН»

Ее сопровождал прерывистый писк.

Справившись с повязкой, Лугин затянул узел — туго, но так, чтобы ткань не слишком давила на рану, и мельком глянул на телевизор.

— Мы прерываем трансляцию фильма, чтобы передать срочное сообщение из Нью-Йорка, — строго и торжественно огласил диктор. — Включения Штаб-квартиры ожидается через несколько секунд.

Снова появилась прежняя заставка, ее сменило смуглое лицо генерального секретаря.

— Володя, с нами поедешь, — Лугин дернул заправщика за рукав. — Мы несем пацана, ты грузи канистры. Простреленную заткни чем-нибудь.

— Погоди, — отмахнулся тот, ожидая новых подробностей об астероиде.

— Жители планеты Земля, люди всех рас, наций, народов и народностей, — начал человек с экрана. Со стороны казалось, его заостренный подбородок трясется, а пальцы тянутся к стакану с водой у края широкой трибуны. — Уважаемые дамы и господа! Прошу выслушать важное сообщение. Сегодня, двадцать шестого июля в восемь часов сорок три минуты по Гринвичу в атмосферу нашей планеты… — он сглотнул, и кадык на его шее неприятно дернулся, — …вошел инопланетный корабль.

— Идишь твою мать! — вырвалось у Лугина. Он ожидал услышать что угодно, но не этих пронизанных грозовым электричеством слов: «инопланетный корабль». Они прозвучали будто не официальное заявление с международной трибуны, а случайная фраза, оброненная неврастеником. Мичман скорее бы поверил в сообщение о том, что льды Арктики полностью растаяли прошлой ночью или в то, что ему, Лугину, присудили Нобелевскую премию в области химии, которую он ненавидел со школьных лет. Но нет, главное лицо ООН заявляло именно об инопланетном корабле, и пока Сергей привыкал к новости, механически застегивая рубашку Витальки, часть сообщения пролетела мимо его ушей.

— …после атмосферного маневра и пролета на небольшой высоте над городами Нью-Йорк, Трентон, Филадельфия, корабль поднялся орбиту и передал сообщение на английском, китайском и испанском языках, принятое многими радиостанциями Земли, — продолжал генсек.

Официантка взвизгнула, сминая в кулачках передник, а бармен, схватив полупустую бутылку водки со стола, яростно приложился к горлышку.

— Почему не по-русски? — растерянно прошептал повар.

— В десять часов шестнадцать минут с помощью станций НАСА нам удалось установить связь с кораблем и осуществить важный диалог между представителями инопланетной расы и уполномоченными членами ООН при поддержке специалистов ведущих американских университетов, — генеральный секретарь все-таки дотянулся до стакана и смочил пересохшее горло, уронив несколько капель на костюм. — Первое, что я спешу заявить, во избежание любых недоразумений и проявлений паники: посланцы другой цивилизации не несут нам угрозы и прибыли с великодушной миссией — спасти человечество от приближающегося к планете астероида.

— Господи-и, свершилось! — потрясая кулачками, проголосила официантка.

— Вова, дуй к машине, — Лугин повернулся к заправщику. — Мы теряем время.

— Тише! — шикнул на него бармен, с алчным вниманием следивший за каждым шевелением губ генсека.

— Мальчишку могут спасти минуты. К машине! — Сергей бесцеремонно толкнул Владимира к выходу. — В пути дослушаем.

5