Звезды без пощады (СИ)

— Спасибо, Ириш. Раз водку вы не наливаете, какой смысл в земной закусе? — пошутил мичман и, отрезав ломоть шершавого «огурца», снял ногтем кожуру.

— Так вот, о кафравцах, — продолжил профессор. — Позвольте заметить, их не видно нигде. Будто не существует их вовсе. Только изредка из-за стены звучат лаконичные и не совсем ясные наставления: это не трогайте, туда не лезьте. Причем, скорее всего, говорят не хозяева корабля, а какая-то контролирующая машина.

— Искусственный разум звездолета, — выразила мнение Лена Чудова, в свое время помешанная на чтение фантастических романов. — Он может управлять здесь всеми процессами. Вполне допускаю, что хозяева на время перелета погрузились в спячку.

— Такое тоже возможно, — согласился ее отец. — Хотя утверждать этого мы не можем. А то, что кафравцы предоставили нас самим себе, уверенность у меня есть. Им безразлично, как мы ладим между собой. Наши порядки, склоки их не интересуют. Мол, вот вам пригодная для жизни территория с достатком воды и пищи — живите, как умеете до прилета на Фаргерт.

— Эй, а съедобная штука! — заметил мичман, ворочая сочную мякоть языком. — Не врублюсь, на что похоже, но отторжения не вызывает. Напоминает что-то из родной кухни.

— Дайте, — Гармаш опустился рядом, дождался, когда Лугин откромсает ему кусок. — Есть можно, — констатировал он, погоняв между зубов сладковатое месиво. — Как утка с яблоками. Вернее, как яблоки из этой утки. Только воняет непонятно чем. Гнилью какой-то. Да, есть вполне можно. Запомните эту штуку, бойцы! — он поднял обрубок кафравского овоща, демонстрируя солдатам. — Надо такими запастись. Сухпай прибережем. Мож он нам и на планете сгодится.

— Разрешите дернуть на поиски? — Антон, тот что прыщавый с рыжими ресницами, привстал, утомившись долгим бездельем и готовый бежать хоть в биотроны, хоть черту в логово.

— Не разрешаю, — майор погрозил пальцем. — Потом вместе сходим.

— Сереж, а мне кусочек выделите, — после некоторых сомнений попросил Владимир Ефимович, указывая на экзотическое кушанье.

— Раз пошла такая пьянка… — мичман достал из пакета «огурец» покрупнее, небрежно выпустил его из чешуйчатой кожуры и разделил на девять частей. — Девушки, рискнете утку с яблоками? Эй, бойцы, не стесняйтесь — налетайте!

Света без особой охоты присела на корточки возле Лугина. Есть не хотелось, но брало верх обычное любопытство. Да и не привыкла Хитрова показывать перед всеми мелочную боязливость. Ради того, чтобы не слыть трусихой, она еще девчонкой носила в сумочке ужа. А Ирина, едва скрывая отвращение к виду розоватой мякоти, мотнула головой.

В ту же минуту Красиной показалось, что пошатнулась стена. Какая-то сила прошла из стороны в сторону и Лена Чудова, не удержавшись на ногах, отлетела к солдатам, а Хитрову мичман успел поймать за руку. Тут же чертовы качели остановились, и на всех навалилась тяжесть. Ирина от неожиданности открыла рот, но не смогла произнести и слова, чувствуя, как ее вдавливает в пол. Руки, наверное, весили килограмм по двадцать. В глазах потемнело, будто упали шторы.

— Боже мой! — раздался испуганный возглас профессорской дочки, в нелепой позе оказавшейся между бойцов Гармаша.

Со всех уголков пещеры доносился то ропот, то выкрики, грохот обрушившихся чемоданных баррикад. В соседнем проходе раздался крик маленького ребенка.

Тут же отпустило. Стало легко-легко как в падающем в воздушную яму самолете, и опять волна тяжести. Волна за волной, точно в разыгравшийся не на шутку шторм. Затем цвет настенных пятен-светильников из синего и фиолетового стал багрово-красным, и накатилась такая жуть, словно по телу пошел электрический ток, гудя разрушительным напряжением в каждом нерве. На глаза свалилась слепота, и воздух вынесло из груди.

Закончилось все через пару минут. Резко, будто и не было ничего. Снова настенные пятна-мозаики синих, фиолетовых, голубых тонов, на месте стены пещеры и свод, сумки и чемоданы. Снова в легкие свободно врывается воздух. В первые секунды тишина вязкой жидкостью разлилась по проходам. Переселенцы начали потихоньку приходить в себя.

— Офигеть! — первой выдавила Хитрова, плюхнувшись на спальник рядом с подругой. — Как тебя, Ирусь, взбодрило? У меня чуть желудок не вынесло наружу.

Со всех сторон слышался детский плач, кряхтение и выкрики взрослых

— Вот это да, камуфлет какой! Я не пугливый, ребята, но сильно задело! Что это за события?! — Юра Гармаш стал рядом с Чудовым, широко расставив ноги и оглядывая притихших бойцов, Лену, потом Лугина.

— Простите, мальчики, — извинилась профессорская дочь за свою неловкость.

— Это вы нас, Елена Владимировна. Что неловко приняли, — почти на ухо сказал ей солдатик, сидевший ближе. — Меня, кстати, Игорем звать.

Лена кивнула и встала, поправляя кофту, другой рукой разметавшиеся волосы.