Звезды большого футбола

Старший брат П. П. Филиппова — Всеволод тоже отлично играл в центре полузащиты, а младший, Георгий, о котором я уже упоминал, несмотря на недоразвитую левую руку, отлично выступал на месте левого полузащитника. Мало того, он пользовался вполне заслуженной славой лучшего хоккейного вратаря.

Все трое братьев Филипповых составляли прочную линию хавбеков популярного клуба «Коломяги».

Рядом с ними выступал в сборной и знаменитый в те времена хоккеист Владимир Воног. На зеленом поле он не блистал ни техникой, ни тактикой, но восполнял недостатки задором и работоспособностью. Там, где мы, московские форварды, прорывали сети заграждений Батырева и Филиппова, натыкались на физическое сопротивление неутомимого Вонога.

Эти трое играли полузащитников и в хоккейной сборной Ленинграда. Только Батырев — слева, Воног — в центре, Филиппов — справа. Я играл всегда на правом краю — в футболе и хоккее — и потому на горьком опыте познал искусство Батырева. Против него я всегда боролся в хоккее, против Вонога — в футболе.

Что же представляла собой линия полузащиты в московской сборной команде? Такого могучего и сыгранного трио, как в Ленинграде, у нас не было, но солисты встречались.

Отличными центральными полузащитниками были Константин Блинков из ЗКС и Владимир Ратов из ОЛЛС (Общество любителей лыжного спорта). На местах крайних полузащитников в сборной Москвы выступали с 1922 года Казимир Малахов и Павел Ноготков, оба из СКЗ. Это были техничные игроки, хорошие организаторы атак, понимавшие стратегию футбола.

В 1924 году сборная Харькова неожиданно выиграла первенство страны, победив в финале (2:1) сборную Ленинграда, до того обыгравшую москвичей. Успеху харьковчан во многом содействовали полузащитники Николай Капустин, Владимир Фомин и Иван Привалов. Двое последних потом оказались в сборной и надолго закрепились там, хотя отличались друг от друга по характеру игры.

Владимир Фомин в харьковском «Динамо» играл центрального хавбека. Спокойный, но расторопный, он отлично отбирал мячи и хорошо взаимодействовал с пятеркой нападения. Он был корректен и умел приспособиться к любому противнику.

Иван Привалов, небольшой, быстрый и крепкий, легко и уверенно вступал в борьбу, и если отбирал мяч, то с удовольствием устремлялся вперед по флангу на чужие ворота. Природный левша, он владел отличным завершающим ударом, и потому его подключения в атаку всегда вносили смятение в оборону противника. Точно играл он и у собственных ворот, умел в критический момент отбить мяч, как заправский защитник.

Но чудо-полузащитник появился все-таки в столице.

Заслуженный мастер спорта Федор Ильич Селин родился в 1899 году и начал играть в футбол в Спортивном клубе Замоскворечья. Высокий (183 см) и сухощавый (76 кг), он с первых же своих выступлений привлек всеобщее внимание акробатической игрой. Его шпагаты, подкаты и ножницы вызывали бурные аплодисменты на всех европейских стадионах, где ему пришлось выступать. В игре головой он не знал себе равных. А ногами без особых усилий мог снять мяч со лба любого противника.

Селина обожали. Ему давали самые разнообразные прозвища: «Король воздуха» — за бесподобную игру головой, «Червонец» — за чудесный золотой цвет волос и другие. Всеобщую любовь Федор заслужил и потому, что был душевным, без всякого зазнайства человеком и великим футболистом. Когда Селин был в ударе, он мог один сдержать пятерку нападения (если она состояла из заурядных игроков).

Но при неукротимом темпераменте и дерзкой отваге Федор Ильич не умел распределить свои силы. В первые тридцать минут каждого тайма он, как ураган, появлялся во всех местах поля, где оказывался мяч. Похоже было, что он один надеялся сокрушить противника. Часто в критической ситуации он активным вмешательством содействовал решающему успеху своей команды, и тогда передышка выручала его. Но иногда враг сохранял в целости и свои ворота и свое стремление к победе. Тогда Селину доставалась горькая доля — защищаться при израсходованных силах.

В 1926 году Селин перешел в московское «Динамо», где его талант окончательно оформился и окреп. Все крупнейшие победы динамовского, московского и всесоюзного футбола еще шесть лет после этого были связаны с блистательным именем Селина.

Добродушный и покладистый Федор перерождался на поле, он не знал компромиссов в борьбе.

Федор звал к победе личным примером, вспыхивал с первых минут. «Держись, Ильич завелся!» — кричали противники. И действительно, в экстазе, с горящим лицом, не прося пощады и не давая ее, золотоволосый Селин был великолепен, как Руслан в бою.

Кончалась игра, и независимо от результата он встречал нас своей детской улыбкой. Одинаково просто и мягко говорил каждому, кто особенно рьяно сражался с ним:

— Не обижайся, — и заглядывал в глаза: — Ты меня тоже не миловал. Ведь это игра...

На него никто никогда и не сетовал.

Федор не любил оставаться один. Его тянуло в толпу, в гущу событий, к молодежи.