Звезды большого футбола

Коренастый, рыжеватый, среднего роста харьковчанин Шпаковский играл по-кошачьи вкрадчиво, мягко, избегал физических столкновений, но умел всегда оказаться в нужном месте и успешно завершить самый сложный маневр.

Быстрая реакция и особая игровая смекалка позволяли ему неожиданно и хитро сбивать с толку чужую защиту. Он был очень приятным и терпеливым партнером, что я знаю по собственному опыту, так как часто вместе со Шпаковским составлял тогда правое крыло нападения советской сборной.

Харьковчанин отлично маневрировал по фронту и одинаково сильно играл на любом месте в центровой тройке, при необходимости он мог успешно заменять каждого в сыгранном трио двадцатых годов: Бутусов — Исаков — Канунников.

Иными достоинствами славился украинец Александр Штрауб из Одессы. Высокий, худощавый блондин, стремительный на поле, в повседневной жизни он был скромным, молчаливым и резко выделялся этим среди весельчаков и балагуров нашей сборной. Однако в игре Штрауб преображался. Он очень напоминал этим Селина. Глаза одессита загорались, он действовал с настоящим упоением, не обращая внимания даже на откровенные грубости защитников, когда те, отчаявшись его удержать, пускали в ход последнее средство.

Играл Штрауб в очень высоком темпе, много забивал голов. Несмотря на высокий рост, бежал мелко, хорошо срывался с места. По манере игры на него был очень похож московский динамовец Василий Карцев.

В своей команде «Канатчики» Александр Штрауб играл инсайда, в сборной он иногда с успехом выступал на правом краю, вытесняя Петра Григорьева или меня.

В начале двадцатых годов началась блестящая карьера правого инсайда сборной столицы новогиреевца Николая Троицкого. Она неожиданно была прервана из-за пожизненной дисквалификации за удар, который он нанес судье в раздевалке после окончания одного матча. Через несколько лет Троицкий был прощен, и это позволило ему сыграть один из последних своих матчей — за сборную Москвы против Украины в финале Первой спартакиады народов СССР 1928 года — и забить тот единственный гол, который принес столице звание чемпиона по футболу.

Владимир Блинков, умница и закоперщик, воспитанник ЗКС, сначала играл на левом краю в «Красной Пресне», потом ушел в команду «Серп и молот», а в 1928 году появился в центровой тройке сборной вместе с Исаковым и Троицким (Канунников и П. Артемьев были тогда серьезно травмированы).

Фанатик, подобно всем нам, Владимир Блинков был интереснейшим игроком. Поврежденная коленка заставляла его осторожничать в игре, а пыл страстного нападающего толкал на самые рискованные стычки. Его игра поэтому шла яркими вспышками.

Что-то львиное чудилось во внешнем облике этого широкоплечего блондина с крупными чертами лица и небольшими серыми глазами. Мгновенная реакция, с которой он бил по воротам или отдавал мяч, ставила его в ряды наиболее опасных противников и самых желательных партнеров.

Подобно своему старшему брату Константину, Володя непревзойденно владел ударом с носка. Заказывал себе специальные бутсы с широким тупым мысом. Многих вратарей заставали врасплох его неожиданные тычки по мячу. Ударить по неподвижному мячу не так просто, но катящийся или прыгающий мяч поймать на мощный удар носком дело совсем трудное. Жаль, что этот прием забыли. В Вене, в игре против сборной рабочей команды Австрии, Блинков принес победу Москве именно таким непостижимым ударом с двадцати пяти метров в верхний угол ворот. Трибуны стадиона «Рапид» долго сотрясались от восторгов зрителей. «Это была визитная карточка советского футбола, — писала на другой день венская газета об ударе Блинкова, — того футбола, который мы увидели впервые, так же, пожалуй, как и впервые увидели удары, удавшиеся в матче Блинкову и в тренировке Рущинскому».

* * *

Все течет, все изменяется. Переменился и футбол. В целом — к лучшему, как и вся наша жизнь. Но кое-что не грех было бы ему занять и у прошлого.

Нет-нет да и спадет энтузиазм у молодых футболистов. Бывает, что и единства нет в команде. А без дружбы нет и успехов.

Жаль, что теперь стали редки братские, в прямом смысле слова, узы в командах.

На первенстве мира в 1966 году родные братья оказались только в сборной Англии — Джон и Роберт Чарльтоны, крепко цементировавшие британский ансамбль.

У нас в группе «А» из всех девятнадцати команд лишь в одной — «Торпедо» Кутаиси — играли в 1966 году два родных брата — Гиви и Леван Нодия. По иронии судьбы они претендуют на одно и то же место в основном составе, то есть заменяют друг друга на левом краю нападения.