Звезды для командора (СИ)

...Участковый, старлей Смешин Васька и его прихлебатели-дружинники называют сей райский уголок «змеюшником». Не могут понять душу простого советского человека, чье стремление к коллективизму принимает иногда такие странные формы, ящики из-под несуществующих, фантастических, сказочно-придуманных продуктов... По выцветшим этикеткам можно читать фантастическо-ненаучный роман. «Ананасы свежие вьетнамские», «Вишня в вине», «Сервелат», «Корейка», «Горошек зеленый», «Ассорти шоколадное», «Сосиски молочные», «Кофе бразильское»...Все это читается как роман, полный романтики дальних космических траса, где мужчины мужественны, трезвы и выбриты, а женщины трогательны в своей беззащитности и хрупкости, ну и украшают их не синяки...

Светло. Снова светло. Аж больно глазам...Уже неизвестно сколько времени панель не звякает и не выдает туб. Ни одной... Туалет еще действует и вода пока есть... В душе воды нет... В голове тяжело... И приходят разные гости... ...Катька, паскуда, ты че тварь в натуре, я вчера к тебе приканал, а ты падаль, с Юркой дрыхнешь и даже двери суки не закрыли?.. Ну?!.. Ноги выдеру обоим!..

-Я тебе что - жена? Нашелся муж - объелся груш! Юрка плесни чуток...

- Вить, а Вить, ну Вить, плесни чуток бормотухи, ну чуток, жжет...

-Соснешь разок, плесну. Натуральный обмен, бля! Ха-а-ха-ха-ха!.. -Ну ты и хамло, ну ты и паскудник, дал шестьдесят копеек... а хлебаешь на целый рупь..?

-Пойдем за ящики, прижмемся...

...По ушам, по мозгам, по самым обнаженным нервам бьет надоевшее, офуевшее, набившее оскомину, паскуднейшее «Могучая...», хотелось блевать, но нечем было. «а окном рассвет, синий-синий, серый-серый, такой серо-буро-малиновый с алым уклоном, как наша жизнь, как наша одежда, как... Подойдя к окну, заваленному всякой дрянью, Юрий прижался лицом к грязному стеклу. «а окном капал мелкий серебристый дождь... Или это были звезды...

...Юрий и его случайный собутыльник спрятались за плакат «Встретим очередной съезд КПСС трудовыми успехами!». За плакатом было сумрачно и грязно. Уютное пространство между плакатом и забором использовалось не только как распивочная, но и туалет...Где-то далеко-далеко, с той стороны плаката, огромного фанерного щита, осталась вся эта жизнь, вся, до единой капли, со всеми сложностями, с милицией и общественностью, с попытками устроится на работу и заработка попытками, заботы и тяготы...Все осталось там, за тонкой фанерой, здесь же было тихо и сумрачно, слегка пахло, но терпимо...

-Тебя как звать-то?

-Юрий... А тебя?

-Семен. Ты Юрий, женат?

-Нет... Разведен... Дважды...

-Счастливчик.. .А я со своей мегерой четвертый год раэгребатся не могу...Ну, будь здоров, Юрий. У... паскуда... с опилок ее что ли гонят...

-Не с опилок... С газет, а в них много всякой гадости пишут, вот и получается не водка, а отрава... -Это точно, как моя жена, когда женился - думал баба, а оказалось - отрава...

Где-то далеко-далеко свершались по указанию партии и пожеланию народа что-то, на зависть и удивление всему миру творилось что-то, взмывало, взлетало, поворачивалось, возвышалось, строилось, шло семимильными шагами и пятилетками в четыре года, гордо несло высокое звание... А здесь же за плакатом «Встретим ударным трудом очередной съезд КПСС трудовыми успехами!» было спокойно, тихо и лишь слегка воняло...

-А знаешь, Юрий, я ее сегодня убью. Отраву свою...

-А зачем, Семен, зачем?.. Тебя посадят, а ей уже не будет больно... Лучше ты уйди от нее, уйди и пусть она мучается одна...

-Будет она мучится одна, как же, держи карман шире... Сразу пойдет к Петьке гребстись... Лучше я ее убью... -А может не надо...

...Темно... То светло, то темно, воды нет, жрать нечего... Воду отключил космический ЖЭК... за неуплату... свет отключили тоже они, гады...

...За чуть приоткрытым окном школы утренник, посвященный апрельской дате. И почему все негодяи норовили родится в апреле?.. И Ленин, и Гитлер... До Юрия и его друзей-собутыльников, уютно устроившихся под окном на подсохших сломанных партах с бутылками и немудреной закуской - килькой в томате по 0,33 коп. за банку 250 грамм, сырками «Дружба» по 0,23 коп. за штуку и четвертинкой хлеба по 0,16 за буханку, доносились звуки. Рояля-пианино и писклявый голос, выводящий немудреные слова под эту паскуднейшую музыку: Когда Ленин был маленькийС кудрявой головой,

Он тоже бегал в валенках,

По горке ледяной...

-Не мог же он паскуда сучья, упасть в детстве и разбиться на смерть, -

задумчиво заметил Кеша, ковыряя банку тупым перочинным ножиком.

-Не говори, не говори, Кешок, он сука, в валенках бегал, по заграницам разъезжал, в революцию икрой ботинки мазал, а мы тут гадость теперь пить должны...

-Да, действительно, где же социальная справедливость, где?! Ну скажи мне, Юрок, скажи, -

взвился полный справедливого гнева Серый, мужик лет пятидесяти, с большим красным носом и лысой головой, устремив пытливый взгляд на Юрия.