Звезды Эгера

С разрешения Гергея, Гашпарич выскочил, пронзил пикой переднего турка, вооруженного дюжиной ятаганов, и тут же вскочил обратно в крепость.

Турок упал. Остальные продолжали подтаскивать хворост.

По примеру смельчака Гашпарича в брешь выскочили еще трое. Пиками уложили они троих турок и вновь нырнули в пролом.

Послышалась брань. Турки пришли в смятение, но снизу, тесня их, лезли другие.

И тут уж выскакивают десять венгров — кто с саблей, кто с пикой. Колют, рубят подносчиков хвороста, потом поворачивают и один за другим прыгают обратно в пролом.

Турки побросали хворост, и человек тридцать накинулись на троих венгров, не успевших возвратиться в крепость.

Гергей приказал стрелять со стен. Турки кувырком попадали друг через друга, но все же младший сержант Кальман вернулся с кровавой раной в груди. Ему пронзили грудь пикой.

— Стреляйте и вы! — крикнул вниз Гергей.

Из нижней пробоины на турок дождем посыпались пули.

Во время вспышек видно было, что перед проломом лежит около сорока окровавленных турок. Остальные, вооружившись пиками и саблями, целым отрядом кинулись к бреши.

— Огонь! — крикнул Гергей ратникам, стоявшим на стене.

В это время прибыл и Добо.

Перед проломом в луже крови лежал, запрокинувшись, Кальман. Какой-то янычар ударил пикой в пролом — не попал ни в кого — и с гиканьем вскочил в крепость.

Добо, стоявший как раз возле пробоины, дал ему в нос кулаком, да так, что кровь брызнула во все стороны, и в тот же миг Гашпарич метнул в турка копье.

Остальные басурманы, не решившись последовать за своим товарищем, повернули обратно и бросились по насыпи наутек.

— Выкиньте собаку! — сказал Добо каменщикам и поднялся на стену.

— Турки прекратили рыть подкоп, — сообщил Добо Гергею.

— Так я и думал, — ответил Гергей.

— Ты хочешь мне что-нибудь сказать?

— Взгляните, пожалуйста, на наши кружки.

У висячего фонаря под нижним сводом башни работало пятеро солдат, в том числе и цыган.

Там лежала целая гора — несколько сот глиняных кружек и обрезки ружейных стволов. И те и другие снаряжали порохом.

Один насыпал в кружку горсть пороха, второй забивал туда тряпки и камни, третий опять сыпал горсть пороха. Четвертый сидел возле обрезков ржавых ружейных стволов, нарезанных кусками, насыпал в них порох и затыкал с обоих концов деревянными пробками. Пятый привязывал деревянные пробки проволокой. Цыган обмазывал готовые гранаты глиной.

— У нас уже готово триста кружек, — доложил Гергей.

— Кладите в них и серу, — сказал Добо, — притом большими кусками.

— Что же, это хорошо, — ответил Гергей.

Оруженосец Балаж побежал за серой.

Добо некоторое время с удовольствием наблюдал за работающими, потом оглянулся.

— Гашпарич здесь?

— Здесь, — ответил кто-то снизу.

— Иди сюда.

Парень прибежал наверх и, остановившись перед Добо, щелкнул каблуками.

— Ты первый выскочил из бреши?

— Да, господин капитан.

— С нынешнего дня ты — младший сержант!

Только утром осажденные увидели, какой верной защитой оказались для турок навесы в первую ночь. От дома протоиерея Хецеи до юго-западной стены крепости, то есть до того места, где и поныне стоят ворота, тянулся высокий вал.

Вскоре из рвов стали подкатывать к стенам бочки. Тысячи и тысячи рук тащили и складывали пустые бочки.

Турки взломали городские погреба, выпустили вино из бочек, а бочки эти, да и чаны, в которых виноделы давили виноград, принялись подносить к крепости.

Видно было, как воздвигается большая стена из бочек. Бочки передавали из рук в руки и ставили их, как должно, на днище.

В тот же день сложили гору из бочек; опорой ей служила сама крепостная стена. А с наружной стороны горы турки соорудили лестницу из мешков с песком.

Из крепости палили с утра до ночи, но бочки служили хорошими укрытием, и турецкие солдаты делали свое дело.

Даже ночью слышно было, как громыхают и бренчат чаны и бочки.

Большую часть стрелков венгры поставили на эту сторону крепостной стены. Тут же установили и мортиры, а с боков навели на бочечную гору несколько пищалей.

— Турки — дураки! — сказал Фюгеди.

Однако оказалось, что они не такие уж дураки. У подножия бочечной горы еще засветло задвигалось несколько широких навесов. Каждый навес поддерживали восемь копий, и помещались под этими кровлями двадцать — тридцать турок.

— Огня и кипятку! — распорядился Добо. — Несите солому, якори, крюки и кирки, да побольше!

Добо заметил не только продвижение навесов, но и то, что внизу, во рву, турки зажгли факелы.

Накануне они обстреливали башню Бебека. Там тоже мешки с землей служили им лестницей.

Добо поехал к этой башне.

Гергей уже приготовил якори, висевшие на цепях, и кирки. На башне горел огонь, и на нем в котле растопляли говяжье сало, а по соседству стопками лежали черные, просмоленные венки из соломы. Турки и здесь устремились к крепости, прикрывшись большими навесами.

У Старых ворот заделкой пробоин руководил Мекчеи. Знали, что неприятель и в этом месте пойдет на приступ.

И все же самая большая опасность грозила юго-западному углу крепости, где была сложена гора из бочек. Там защитой руководил Фюгеди.