Звезды Эгера. Т. 1

– Вицушка! Вицушка! Пойдем, – уговаривал ее Гергё, – только тихо-тихо.

Он слез с наружного края телеги и снял девочку.

Как раз возле телеги сидел асаб. Копье лежало у него на коленях, фляга – рядом, а голова покоилась на спице колеса. Асаб спал так крепко, что удери хоть все деревья из лесу, он бы не заметил, лишь бы осталась на месте телега, к колесу которой он прислонил голову.

Гергё взял Вицушку за руку и потащил за собой.

– Серый… – пробормотал он. – Серого надо тоже привести домой.

Но Серый был связан с турецкой лошадкой. Гергё кое-как развязал путы, но расцепить поводья ему не удавалось.

– Ах, черт! Не могу! – ворчал он, пытаясь развязать узел.

Он почесал голову, плача от досады.

Снова попытался. Даже зубы пустил в ход. Но сладить с узлом никак не мог. Наконец схватил Серого и повел.

К лошадям тоже был приставлен сторож. Но и тот уснул. Спал он сидя, привалившись спиной к кривому дереву, и громко храпел, раскрыв рот. Гергё, ведя коней в поводу, чуть не наскочил на него.

Трава заглушала шаги лошадей. Двигались они словно тени. Никто не проснулся: ни пленники, лежавшие внутри ограды из телег, ни турки, лежавшие за оградой.

Гергё остановил Серого возле удобного пенька и взобрался на коня.

– Садись и ты, – тихонько сказал он девочке.

Но малышке Эве не только на лошадь, но и на пенек взобраться оказалось не под силу. Гергё слез и подсадил девочку сперва на пенек, а потом и на спину коня.

Так они оба и устроились на Сером: впереди Гергё, позади Эва. Девочка все еще держала в руках куклу в красной юбочке. Гергё даже в голову не пришло посадить Эву на гнедого, хотя там было седло с высокой лукой и сидеть в нем было бы спокойно. Но конь-то ведь принадлежал не им.

Эвица обняла Гергея за плечи. Мальчик дернул повод, и Серый направился к опушке леса, увлекая за собой и турецкую лошадку. Вскоре они выехали на дорогу. Отсюда Серый знал уже путь к дому и поплелся ленивым, сонным шагом.

Дорога была темная, едва освещенная луной. Деревья стояли по обочинам точно черные великаны. Но Гергё их не боялся – ведь это были венгерские деревья.

6

Ночью в доме Цецеи никто не спал, на покой удалились только приезжие витязи. Ребят искали дотемна. Поиски в реке решили отложить до рассвета.

Священник Балинт остался утешать безутешных супругов.

Жена Цецеи, как безумная, голосила, падала в обморок:

– Ой, жемчужинка моя ясная, радость моя, птенчик мой единственный…

Старик только мотал головой и в ответ на утешения священника горестно восклицал:

– Бога нет!

– Есть! – кричал ему в ответ священник.

– Нет! – возражал Цецеи, стуча кулаком по столу.

– Есть!

– Нет!

– Бог дал – Бог и взял! А то, что взял, может и вернуть.

Из глаз хромого, однорукого старика катились слезы.

– А если дал, пусть не отнимает!

Священник покинул его только на рассвете.

Едва он вышел из дверей, как навстречу ему поднялся паломник, лежавший на цыновке, которую ему расстелили на террасе.

– Ваше преподобие… – тихо сказал он.

– Что тебе, земляк?

– Дети не утонули.

– А что же с ними случилось?

– Их турки увезли.

Священник даже отшатнулся к стене:

– Откуда ты знаешь?

– Когда мы искали их на берегу речки, я увидел на кротовьей кочке след ноги – ноги турка.

– Турка?

– Да. Башмак-то был без каблука. Венгерцы такую обувь не носят.

– А может быть, это был след крестьянских постолов?

– На постолах шпор не бывает. Это был след турка. И еще я заметил след турецкой подковы. Вы-то, должно быть, знаете, какая турецкая подкова.

– А почему ты сразу не сказал?

– Хотел сказать, да передумал. Кто знает, куда их турки утащили! А вся деревня бросилась бы на поиски. Толк-то какой от этого? Турок много, и все вооружены.

Священник шагал взад и вперед с застывшим взглядом. Вдруг он подошел к дверям, хотел было взяться за ручку, но остановился и вернулся к паломнику:

– Что же нам делать теперь?

Паломник пожал плечами:

– Делайте то же, что и я, – молчите.

– Ужасно! Ужасно!

– Сейчас по всем дорогам бродят турки. Куда они повернули? На восток, на запад? Все это окончилось бы только стычкой, и наши люди погибли бы.

– Уж лучше б и дети погибли! – сказал священник, горестно покачав головой.

– Бог их знает, куда их успели завезти, когда мы пустились на розыски.

Удрученный священник долго стоял на террасе. Уже и небо заалело на востоке, занималась заря.

– Люди! Люди! Приехали!

Священник прислушался. Что это?

Он сразу признал голос ночного сторожа и услышал топот его ног.

– Приехали? Кто приехал?

Топот приближался. Забарабанили в ворота:

– Впустите! Откройте! Ребята приехали!

Священник кинулся в дом.

– Петер, Бог есть! Вставай, потому что Бог есть!

Мальчик и девочка ждали у ворот. Сонные и бледные, сидели они на сером коне.

7

Вся деревня собралась во дворе. Некоторые женщины накинули на себя только юбки; мужчины сбежались на крик, не успев надеть шапки. Гергё передавали из рук в руки, Вицушку совсем зацеловали.

– А откуда взялся этот красивый турецкий конь?

– Это я привел его, – ответил Гергё, вздернув плечами.

– С нынешнего дня Гергё – мой сын! – торжественно произнес Цецеи, положив руку на голову мальчика.

Мать Гергё, босая, в одной нижней юбке, упала в ноги Цецеи.