Звёзды - это блюдо, которое подают холодным (СИ)

— А тебе нужно как можно скорее научиться контролировать себя, — наставительно продолжал флойд, возвращая её к действительности. — Ты должна уметь дифференцировать, с кем говоришь и как.

— Угу…

Легко сказать. А как это осуществить на практике?

— Попробуй. Сейчас же.

Клементина попробовала, вызвав недовольное шипение флойда.

— Ещё!

Аэромобиль давным-давно приземлился, он стоял на парковке в начале улицы. Прохожих, к счастью, поблизости не наблюдалось. Хотя, у флойда в арсенале наверняка есть какой-нибудь маскировочный режим — зачем понапрасну нагонять страх на добропорядочных лондонцев.

— Ну! — подстегнул её Фау.

— Да пытаюсь я! — разозлилась Клементина. Взгляд её упал на вывеску любимой кофейни на углу, и она вдруг осознала, что ей нестерпимо хочется кофе. — Как будто это так просто!

— Ага, — довольно ухмыльнулся флойд. — Выходит, самый лучший стимул для тебя — страх и… — он проследил направление её взгляда, — и капучино?

От злости Клементина позабыла, что флойдам нельзя смотреть прямо в глаза.

— Совершенно не обязательно меня стращать! — пробурчала она рассерженно.

— Цель оправдывает средства, — невозмутимо возразил Фау. — Кстати, это ведь человеческая присказка, не так ли?

— Именно! — Клементина перевела дух, намереваясь высказать всё, что она думает о подобных "методах", но рубиновые глаза опасно сверкнули, и она поспешно отвела взгляд. Пауза затягивалась; флойд будто чего-то ждал, — а может, размышлял, озвучить свои мысли или не стоит. Клементина уже начала подумывать о том, как бы повежливее распрощаться, как ее собеседник неожиданно прервал молчание:

— Так я прав насчёт капучино? — невозмутимо осведомился он.

Клементина с радостью соврала бы, что она на дух не переносит кофе в любом виде: что со сливками, что без, но, похоже, она себя уже выдала, поэтому ей ничего не оставалось кроме как утвердительно кивнуть и ответить односложно:

— Правы.

— Тогда я угощаю.

А вот это действительно стало для неё неожиданностью.[2]

Десятью минутами позже они сидели за крошечным столиком, выбрав, не сговариваясь, самый дальний и самый тёмный угол кофейни, а робот-официант, старательно огибая углы, вёз им две кружки капучино с толстой шапкой взбитых сливок на круглом подносе.

Кроме них в зале сидел только один гость: худенькая коротко стриженая девушка в очках с толстыми стёклами и вязаном берете, надвинутом до самых бровей, с головой ушедшая в чтение книги — обычной, бумажной, что вполне гармонировало и с её внешностью, и с довольно старомодным, консервативным интерьером кафе. Она была до того погружена в своё чтиво, что, похоже, вообще не обратила внимания на их появление, а уж тем более не поняла, что один из вошедших — не человек.

Вот и славно. Почему-то Клементине не хотелось, чтобы её заметили в обществе флойда. Чего доброго, поползут слухи — а ей сейчас только слухов для полного "счастья" не хватает.

Конечно, в кофейню могли заглянуть и другие. Да и сверкающий белизной аэромобиль среди пыльных седанов и кэбов выглядит как бездарный шпион во вражеском стане.

— Разве вы способны усваивать инопланетную органику? — с иронией спросила Клементина, заметив, что Фау преспокойно поглощает свой напиток.

— Как видишь, — он усмехнулся. — Мы же не киборги. Мы — белковая форма жизни на основе ДНК с метаболизмом, во многом схожим с вашим. Примерно на три четверти, если быть точным. Полагаю, что-то из съеденного не усвоится полностью, но токсичных соединений в вашей пище точно нет. Мы исследовали всё. — Он сделал паузу на глоток, с нескрываемым удовольствием облизнулся и добавил: — Между прочим, ты нашу органику тоже пробовала. И вполне успешно, насколько я знаю.

Клементина покраснела, вспомнив звездолёт и приторно-сладкий сироп, который флойд чуть ли не насильно вливал в неё.

— У нас есть аналог вашему кофе, — продолжал Фау. — Аналог по воздействию на организм и по своему месту в социальной культуре, не по вкусу. И вот он как раз-таки для людей ядовит.

— Да? А что в нём ядовитого?

— Слишком много синильной кислоты. Глоток-другой еще не страшно. А вот стандартная порция — гарантированное отравление.

— Тогда я, пожалуй, воздержусь от дегустации, — Клементина, наконец, справилась с шапкой сливочной пены. — Он хоть вкусный, этот ваш аналог?

— Для нас — да.

Клементина замолчала, поймав себя на несуразной, парадоксальной мысли: на какой-то краткий миг она позабыла, что Фау — не человек. И почему-то ей вдруг очень захотелось, чтобы он был человеком.

— Ты неплохо катаешься, — вдруг сказал флойд. Клементина подняла на него ошеломлённый взгляд, но не обнаружила на лице ни тени сарказма. — Я имею в виду, даже с точки зрения флойда — весьма и весьма неплохо. Я видел… тогда, на катке.

— С чего вдруг такая щедрость на комплименты? — от волнения голос у неё даже слегка охрип. — В чём подвох?

— Это не комплимент, а констатация факта, — уточнил Фау. — Ты действительно хороша на льду. Давно занимаешься?

— С детства, — Клементина улыбнулась немного грустно. — Вообще-то я собиралась связать с фигурным катанием свою жизнь. Но… не срослось.

— Почему?