Звезды и Лисы

— Если они до сих пор там, — он кивнул на подъезд, — нужно бежать очень быстро. У тебя есть темные очки? Надень.

Лиса стиснула ему пальцы.

— Ник, — пробормотала она в ужасе. — Твои очки! Они же… там… у тети… на столе остались! Да?! Мы целовались, и ты их снял! Да?

— Да, — сказал Ник. — Я сообразил сразу, как только мы выскочили на лестницу. Сейчас это неважно.

— Как неважно?! Они обнаружат, что письма пропали, а на столе твои очки!..

— Лиска, — назвал он ее этим немыслимым именем. — Какая теперь разница?.. Нам нужно попасть в мою квартиру, а не в криминальные новости. Для этого надо бежать. Ты готова?.. На счет три. Раз, два…

Он распахнул дверь в подъезд, Лиса кинулась и побежала. Ник мчался за ней. На площадке первого этажа никого не было, зато в пролете на ступеньках сидели какие-то люди, немного, человека четыре.

Завидев бегущую девицу, они стали подниматься, зажегся прицельный свет, началась суета, словно поднялась волна и в ней закрутились окурки и мелкий мусор.

Кто-то сзади схватил Ника за полу пиджака, он, не глядя, отпихнул хватавшего, и тот, кажется, оступился, потянул за собой еще одного, — в общем, их не догнали. Ключи были наготове, Ник молниеносно отпер замок, Лиса ворвалась внутрь, Ник вбежал, захлопнул дверь, замкнул и привалился к ней спиной. Лиса обняла его и прижалась.

В дверь заколотили.

— Перестаньте безобразничать! — проорал Ник в воздух. — Сейчас наряд вызову!

Удары прекратились.

— Хорошо, что их стало меньше, — сказала Лиса. — Они небось все по другим заданиям разъехались. Не одни мы на свете злостные правонарушители!..

Он погладил ее по голове.

— Ник, можно я разуюсь? Сил нет.

Он присел на корточки и по очереди стянул с нее кроссовки. Она с изумлением смотрела ему в макушку.

— Как ты их носишь? — спросил он, поднимаясь. — По полпуда весом!..

Лиса решила, что завтра непременно опять скажет, что у нее нет сил, чтобы он опять снял с нее башмаки. Так никто и никогда не делал!.. Кажется, только няня, но это было совсем давно, в глубоком детстве.

Он чем-то шуровал на кухне, и ей нравилось слушать, как он шурует. Она послушала немного, повздыхала, потащилась в ванную, пустила воду, села на край, подобрав складки платья, и сунула ноги под кран. Болело везде, кажется, даже в колени отдавало, а в прохладной воде становилось легче. Лиса давным-давно не бегала и не прыгала так много, как в эти дни!..

В дверь постучали.

— Ты будешь ужинать?

— Да! — отозвалась Лиса.

— Я не слышу!

Дверь распахнулась, и Ник возник на пороге. Лиса проворно завернула кран.

Он вошел. На нем были утренние «коллаборационистские» штаны и футболка со знаменитой крысой Бэнкси. От него невозможно оторвать глаз, решила Лиса и опять вздохнула. Высоченный, поджарый, лохматый, на руках никаких татуировок, на носу очки в тяжелой черной оправе уже другие.

Ему так идут очки, подумала Лиса со сладким замиранием сердца и еще раз вздохнула.

— Ноги болят? — спросил объект ее грез.

Она задрала ногу и покрутила стопой из стороны в сторону.

— Я давно не ходила пешком. По чуть-чуть только.

— Слушай, — начал Ник. — Я же не знаю!.. Ты должна мне говорить! Если тебе больно или неудобно!

— Я буду говорить, — пообещала Лиса.

Он перехватил ее ногу и поцеловал мокрые пальцы. Лиса решила, что завтра непременно опять полезет в ванную так, чтоб он услышал, пришел и поцеловал ее. Никто и никогда не целовал ей пальцев на ногах, даже няня в совсем глубоком детстве!..

— У людей, — сказал Ник, обхватив ее щиколотку, — такими бывают руки, а не ноги.

Лиса заглянула ему в лицо.

Она считала себя… опытной женщиной. Ей недавно исполнилось двадцать два, она строила блестящую карьеру, дружила со знаменитостями, пару раз влюбилась, в общем, опыта у нее хоть отбавляй!.. Но по лицу Ника Галицкого она ничего не поняла. Оно было темным и словно сердитым.

Он опять сердится?.. На нее?..

Она аккуратно вытащила у него из ладони свою ногу — он проводил ногу глазами, — и выбралась из ванны.

— Я же танцевала, — неизвестно зачем объяснила Лиса. — Вот они и стали… такие.

Ник подтянул ее к себе, взметнул шелка платья, добрался до бедер и погладил вверх-вниз.

— Кто они и какие такие? — тихо выговорил он, прицелившись в ухо с веснушками.

Многоопытная Лиса понятия не имела, о чем он говорит. Ей стало жарко в прохладной ванной, загорелись щеки и ладони.

— Ты прыгаешь с нарушением законов всемирного тяготения. — Ник зубами прихватил ее ухо. Лисе стало щекотно и немного страшно, и она снова не поняла, о чем он говорит.

Зачем он вообще говорит?!

Она изо всех сил обхватила его руками и ногами, повисла, цепляясь. Ник подхватил ее так, что она оказалась выше, глаза его уперлись ей в грудь.

Ничего особенного. Вырез платья, фестоны, завитушки, сам черт не разберет. Очень бледная прохладная кожа. Именно такими — на ощупь — были розы в саду у дедушки в Тбилиси. Их было приятно и боязно трогать, казалось, от прикосновения человеческих пальцев тоненький прохладный лепесток съежится и потемнеет, сгорит.

— Поедем в Тбилиси, — предложил Ник с трудом. — Лучше всего завтра. Там такой дом!..