Звезды и полосы навсегда! : фантастические произведения

— Вдобавок расскажите ему, как хорошо идет ваша работа. Что вы творите новый Юг, и что все мы рады расширению и успехам новых Соединенных Штатов, ради созидания которых он не жалел ни сил, ни здоровья.

Немного приободренный похвалой президента, Иуда П. Бенджамин прошагал несколько кварталов, отделявших его от дома, арендованного на время пребывания в Вашингтоне. Смеркалось, уже начали зажигать первые фонари. Свернув за угол, на свою улицу, он увидел небольшую толпу — причем собравшуюся вроде бы перед его домом. Один из них держал то ли мерцающий факел, то ли что-то похожее. Протолкнувшись сквозь толпу зевак, Бенджамин остановился. Никакой это не факел.

В газоне перед воротами торчал деревянный крест — наверное, сперва пропитанный керосином, потому что полыхал он во всю мощь.

Горящий крест? Что бы это могло означать?

* * *

Генерал Уильям Тикамси Шерман явился в свой кабинет в военном министерстве, едва рассвело. Еще стояли предрассветные сумерки, когда изумленный часовой поспешил за дежурным офицером, чтобы тот отпер парадную дверь. Последние дни вы

дались очень хлопотливыми — сперва надо было организовать сбор ружей и боеприпасов, затем их доставку на запад. В то же самое время надо было позаботиться о сборе всех полевых орудий, какие удастся, чтобы те отправились вслед за ружьями. Батареи Севера и Юга начали объединять; ни та ни другая сторона не жаловались, работая вместе душа в душу. Пока Шерман занимался всем этим, остальные его дела в качестве командующего армии лежали в небрежении. В результате на столе скопилась невероятная уйма бумаг, каждая из которых требовала его внимания, и все усилия немного поубавить эту груду были тщетны.

В семь часов, весело насвистывая, в дверь ввалился адъютант Шермана полковник Робертс. Увидев, что начальник уже трудится, он застыл как вкопанный.

— Извините, сэр. Я не знал, что вы здесь.

— Это я должен извиниться перед вами, Сэм. Проснулся посреди ночи, думая о списке приобретений, который мы отправили комитету Конгресса, и никак не мог уснуть. Вот и решил, что лучше поработаю здесь, чем ворочаться с боку на бок. И о пушках думал. Я изымаю из нашей артиллерии все гладкоствольные, ненарезные орудия, какие только найдутся. Они будут отправлены в Мексику, где на славу послужат в армии, не обученной управляться с более современными нарезными пушками. Да и боеприпасами их снабжать легче. Но и мы не можем остаться безоружными. Пэррот и остальные должны нарастить производство. Пусть хоть круглые сутки работают, мне плевать. Нам нужны пушки.

— Займусь этим вопросом незамедлительно. Но сперва не принести ли кофе, генерал?

— Если не принесете, я отдам вас под трибунал. А если принесете, разжалую в подполковники.

— Лечу, сэр!

Вытянув ноги, Шерман с наслаждением отхлебнул горячего кофе и подвинул адъютанту через стол лист бумаги.

— Теряем еще полк. Четырнадцатый Нью-йоркский добровольческий вот-вот будет распущен. Такими темпами скоро от армии не останется почти ничего.

— Чего нам не хватает, так это еще одной доброй войны.

— Не исключено, что мы ее получим. Вы читали рапорт комнаты 313?

— Нет. А следовало?

— Неофициально, но я хочу, чтобы моим подчиненным было известно то же, что и мне. Пока еще не совсем ясно, однако дело идет к тому. Британские войска высадились в Мексике, но вроде бы никуда не трогаются. Хотя и гнут спины, прокладывая дорогу сквозь джунгли. Однако есть и кое-что сверх того. Вопрос о мексиканских нерегулярных формированиях. Секретный рапорт о наших с Хуаресом планах позволить его войскам в горах Оахаки позаботиться о британцах самостоятельно.

— Такого я не видел, — признался Робертс.

— И не должны были: имелся только один экземпляр, адресованный лично мне, только для моего сведения. Так что пока никому об этом не говорите. Деятельность комнаты 313 окружена жуткой секретностью, и я уверен, что не без причины. Но я хочу, чтобы моему штабу было известно то же, что и мне, как бы ни относилась к этому комната 313. Если мне придется утаивать от вас важнейшие факты, то о результативной работе не может быть и речи.

Раздался стук в дверь. Робертс открыл, принял у сержанта депешу и принес ее генералу.

— По-моему, этого вы и ждали, генерал. Весточка с нашего стрельбища в Сьютланде. Сегодня там проводят испытание пулемета и спрашивают, не желаете ли вы присутствовать.

— Еще бы, черт возьми! Вдобавок я с огромным удовольствием удеру на время от бумажной работы. — Отодвинув кресло, Шерман поднялся. — Велите седлать лошадей. На дворе весна, и сегодня самый подходящий денек, чтобы выбраться из кабинета.

Они проехали на рысях по Пенсильвания-авеню, залитой ярким светом утреннего солнца. Генерал Шерман отсалютовал в ответ на приветствие встречного кавалерийского отряда. Весна выдалась славная, и он чувствовал себя почти счастливым.

Но поездка до артиллерийского полигона в Сьютланде оказалась чересчур короткой. Часовые у ворот взяли «на караул», пропуская их. Генерал Рамси, должно быть дожидавшийся их, вышел из конторы и встретил подъехавших у коновязи.

— Надеюсь, у вас хорошие новости, — сказал Шерман.