Звёзды — холодные игрушки

— Второй пилот, займите свое место, — приказал Данилов, первым вскарабкавшийся к своему креслу. Я уселся, точнее — прилег, в свое, нацепил шлемофон, подключил разъем комбинезона к кабелю телеметрии, покосился вниз.

Хрумов успокаивающе закивал. Если бывший дед и встревожился из-за моего поведения, то сейчас естественный страх перед стартом лишил его всех иных переживаний. Маша лежала в кресле со спокойствием бывалого космонавта. Даже ноги положила на фиксаторы правильно. Белые брючины задрались, и я невольно наблюдал ее лодыжки. Один мой сокурсник всех женщин оценивал в первую очередь по ногам. Ну, Машины ноги бы ему понравились…

— Второй пилот готов, — сообщил я. Украдкой опустил руку в карман, достал игрушечного мышонка, и быстро привязал его над пилотажным монитором.

Может быть и смешно верить в приметы…

Руки Данилова забегали по пульту. Ожили экраны компьютеров, зашуршали наушники.

— «Волхв» — Земле, — сказал Данилов. — Экипаж к старту готов. Начинаем тестирование корабля.

— Земля — «Волхву», — отозвались наушники. — Начальник смены Васильев на связи. Слышим вас хорошо. Телеметрия идет. Саша, волнуетесь?

— Нет.

— Пульс за сотню.

Данилов принужденно засмеялся.

— Дайте отдышаться, черти! До старта почти час, а вы гоните: «живей, живей!»

— Хорошо, Саша. Передаю вас майору Гиллеру.

— «Волхв», начинаем предстартовый контроль! — бодро воскликнул мой знакомый.

— Здорово, Максим, — отозвался Данилов. — Веди контроль с Хрумовым. Ему полезно пообвыкнуть.

— Привет, — сказал я.

— Как самочувствие? — поинтересовался Гиллер. — У тебя телеметрия идет, словно ты дома перед телевизором.

— Наша постель — попона боевого коня, — ответил я. — Начинаем работу, Максим. Общий тест компьютерной сети…

Давно я не сидел в «Буране». Ну, полгода назад, на обязательных двухнедельных курсах, разве что. Выполнил полный курс переподготовки для кораблей среднего и большого тоннажа…

— Тест прошел, Петя.

— Джамп-тест…

Мы возились минут сорок. Был мелкий сбой в системах возвращения разгонных блоков, но со второй попытки ЦУП его преодолел. Всегда так, отказывает какая-то мелочь, и приходится нервничать несколько минут, пока Земля задействует резервные цепи и примет разрешение на старт.

— Все в порядке, — наконец решил Максим. — Начинаем десятиминутный отсчет.

— Время пошло.

Я посмотрел вниз. Хрумов, вроде бы, успокоился. Маша, наоборот, стала ерзать в кресле. Счетчик казался изваянием.

Только бы ничего не отказало в последний момент! Только бы старт не перенесли!

— Трехминутная готовность, — сообщил Гиллер. — Отводим стрелу.

Корабль чуть вздрогнул — лифтовая стрела отошла.

— Беру управление, — сказал Данилов. — Петр, спасибо.

Ровно через три минуты «Волхв» вздрогнул. Донесся гул — даже не снизу, отовсюду.

— Есть отрыв, — раздался голос Гиллера. Я заметил старт лишь по мелькнувшим на дисплее строчкам — стальные болты, которыми ракета-носитель крепится к стартовому столу, не выдержали тяги и разорвались. Мы летели.

Большие челноки стартуют мягче, чем «Протон», я уже успел подзабыть это…

— Десять секунд, полет нормальный, — сообщила Земля. Перегрузки наваливались плавно, но неотвратимо. Я скосил глаза вниз — вроде бы пассажиры держались нормально. В конце-концов, если экстравагантные американские старички-миллионеры позволяют себе «прогуляться» в космос, а то и к чужим звездам, почему бы не выдержать Андрею Валентиновичу…

— Разворот по вращению… — сказал Гиллер. Вот это мы конечно почувствовали. Корабль заваливался набок, ложась на азимут стрельбы.

— Отрабатываем тангаж, — подтвердил Данилов. От нас, конечно, ничего не зависит на старте. Земля решает, Земля управляет всей системой. Но как-то приятнее чувствовать себя не грузом, а пилотом.

На мгновение, пока корабль ложился на курс горизонтального разгона, началась тряска. Сейчас был самый трудный этап старта — челнок с ракетой-носителем «продирался» сквозь плотные слои атмосферы, скоростной напор был максимален. Изменился гул двигателей — тяга была сброшена до шестидесяти семи процентов. Через двадцать секунд мы вернулись на рабочий режим — сто четыре процента мощности двигателей.

Так уж повелось, что именно сто четыре, а не сто…

В начале третьей минуте отошли ускорители. Я мысленно пожелал им удачной посадки — благополучно опустить их удавалось не всегда, даже в море. При стартах с Байконура, приземляясь в степь, ускорители как правило гибнут. Слишком уж нежная конструкция — жидкостные баки. Американцам, с твердотопливными разгонниками, проще.

Осталось около пяти минут, до отделения от основного блока «Энергии» и самостоятельного полета. Сейчас нас еще можно вернуть на Землю, повернуть и посадить на Свободный, или приземлить в Штатах, или, даже, вывести на низкую орбиту и дотащить до Байконура…

— «Волхв»… — мне показалось, или голос Гиллера чуть изменился? — «Волхв», ответьте ЦУПу…

— Центр, я «Волхв», — отозвался Данилов. — Полет нормальный.

— «Волхв», доложите обстановку на борту.

— Центр, на борту все в порядке.

— Полковник Данилов… сколько человек на борту?

Началось!