Звезды (ЛП)

— Пожалуйста, больше не упоминай о ней. Мне пришлось делить с ней комнату в Париже. Ты можете в это поверить? — блондинка закрыла глаза.

— Она легла с тобой в постель? — хихикнула Кассиопея.

Девушка Джозефа — Софи — была очень, очень скрытной лесбиянкой. Та, казалось бы, гораздо больше интересовалась сестрой своего парня, чем самим парнем.

— Она, черт возьми, пыталась, — фыркнула Лив, скрестив руки на груди и откинувшись на спинку сиденья, — как прошло твое лето? Почему-то ты выглядишь бледнее, чем в прошлый раз, когда я тебя видела.

Черноволосая ведьма небрежно пожала плечами, роясь в карманах своей поношенной кожаной куртки. Вытащив смятую пачку сигарет и зажигалку, она сунула одну в рот.

— Я просидела в своей комнате все лето, — наконец заявила Касс, закуривая сигарету и делая глубокий вдох.

Лив послала ей сочувствующий взгляд, наблюдая, как ее лучшая подруга подошла ближе к окну, открыла его и выдохнула дым, изучая, как он танцует в теплом воздухе. Она знала все о домашней жизни Кассиопеи, ну, не все, но достаточно близко к этому, и всегда предлагала черноволосой ведьме приехать к ней на летние каникулы. Касс всегда отклоняла это предложение, ведь последнее, что ей было нужно, это чтобы ее мама узнала, что ее лучшая подруга была магглорожденной.

В купе воцарилась тишина. Для Лив это было неловко, так как блондинка любила поболтать, а Кассиопея любила тишину. Это было единственное время, когда она могла чувствовать себя спокойно. В доме Блэков Вальбурга практически выкрикивала все, что говорила. Касс подумала, что, возможно, женщина оглохла, так как она явно не могла регулировать свою громкость. Однако, пробормотав это очень тихо Регулусу, она вскоре обнаружила, что ее мать не оглохла, но крики стали громче. Поэтому всякий раз, когда Касс оказывалась в тихом месте, она не могла не наслаждаться тишиной.

Ее ледяные голубые глаза заплясали по купе, когда движение снаружи привлекло внимание девушки. Ее глаза мгновенно остановились на паре серых, когда она почувствовала, что кивает в знак приветствия. Она питала слабость к своим братьям, даже к Сириусу. Даже после того, как он бросил ее. Он все еще был ее братом, и она никогда этого не забудет, и уж точно не собиралась вести себя с ним так, как Регулус.

Сириус послал сестре легкую улыбку, однако его глаза выглядели грустными. Он заметил большой синяк на ее шее сбоку, и это было нетрудно, особенно с тех пор, как он увидел сестру в купе. Когда она не смотрела в его сторону, а ее волосы сдвинулись так, чтобы обнажить рану. Его глаза быстро взглянули на дверную ручку купе, мысли внутри него боролись за то, должен ли он войти или нет. Однако, когда Кассиопея оторвала от него взгляд и снова посмотрела в окно, выпуская дым из своих пухлых губ, Сириус печально вздохнул и ушел.

========== 02. ==========

Комментарий к 02.

Приятного прочтения!

Никто не сидел рядом с Кассиопеей в большом зале. Ну, на самом деле, никто, кроме Регулуса, не сидел рядом с ней, но черноволосая девушка привыкла к этому. Ее холодный взгляд заставлял всех отвернуться от нее, не говоря уже о том, что она была Блэк, а это означало, что она — практически принцесса Слизерина.

Ее пронзительно голубые глаза были практически приклеены суперклеем к пустой золотой тарелке перед ней. Ее уши блокировали обычную речь Дамблдора «с возвращением». Она не могла избавиться от ощущения, что на нее кто-то смотрит. Наконец, подняв глаза, она окинула взглядом стол Слизерина; все избегали зрительного контакта с девушкой, как будто она была Медузой Горгоной и могла превратить их в камень. Новые первокурсники, казалось, были странно очарованы слизеринкой с пятого курса, однако даже они отвели глаза, когда увидели ее ледяные голубые глаза и бесстрастное лицо.

Это чувство все еще не исчезло, поэтому Касс позволила своим глазам обежать остальную часть Большого зала, где она, наконец, заметила преступника: кто-то, кто не отводил взгляд, как бы холодно она сейчас ни выглядела.

Странное чувство поселилось в ее животе, когда ее глаза остановились на Ремусе. Мальчик из Гриффиндора послал ей легкую дружелюбную улыбку, которая каким-то образом заставила ее собственные губы дернуться; по ее мнению, у Люпина всегда была самая заразительная улыбка. Действие было крайне незначительным, но Ремус мгновенно заметил это, и в его груди появилось игристое чувство. Он очень скучал по слизеринке. Она привыкла тусоваться с Мародерами, практически сама будучи неофициальным пятым Мародером. Однако что-то, казалось, изменилось в середине прошлого года, сразу после того, как Сириус наконец покинул дом и переехал к Джеймсу.

Черноволосый мальчик несколько раз говорил о побеге, но Кассиопея, конечно, не ожидала, что он сделает это в тот момент, когда ему исполнится пятнадцать. Никто не ожидал, что он сделает это, но Сириус, как оказалось, любил удивлять людей.