Звезды мудрого Бируни

– Веди меня скорее, Абдулла! – потребовал Мухаммад. – Я пойду к нему и брошусь к его ногам.

– Он здесь! – шепнул Абдулла, указывая на высокого, стройного человека в скромном темном халате, внешне ничем не похожего на важного господина. – Иди к нему, он тебе поможет. Да благословит тебя аллах!

Человек в белоснежной чалме, с добрыми задумчивыми глазами внимательно выслушал Мухаммада ал-Хасияда и, подумав, сказал:

– Я от души жалею, что не постиг те тайны, которые стали достоянием молодого врачевателя ибн Сины. Он был бы тебе полезнее. Но, судя по твоим словам, дело не терпит. Хусейн ибн Сина сейчас в Гургандже, при дворе Мамуна. Его не скоро доставишь сюда. Поспешим же к больному, я постараюсь сделать то, что в моих силах. У меня есть целебные травы. Я вожу их с собой по совету одного ученого грека.

Ал-Бируни внимательно осмотрел больного: долго прислушивался к биению его сердца, посмотрел горло, пощупал руки и ноги. Он спросил Мухаммада, когда это случилось, давно ли юноша дышит так тяжело и прерывисто. Затем он попросил своего слугу доставить ему травы, хранящиеся в хурджине, и принялся приготовлять целебное питье. Вокруг Бируни забегали слуги и проводники из каравана Мухаммада. Вскоре над пламенем костра уже был подвешен маленький котелок, и Якуб был обложен теплыми компрессами, мехами белки и соболя, которые Мухаммад поспешно вытащил из своих тюков. Как ни трудно было Якубу глотать, он все же выпил питье, приготовленное ал-Бируни, и, устало откинувшись на мягких мехах, тепло укрытый и согретый, впервые задремал. И, хотя сон его был беспокойный, ал-Бируни знал, что этот сон принесет с собой исцеление. Ученый не покидал больного, продолжая сидеть у его изголовья, пока он спал, дожидаясь того мгновения, когда юноша проснется и сможет снова принять горячее питье.

Посланник дабира и гонцы, сопровождавшие ал-Бируни в столицу Хорезма, Гургандж, то и дело приходили к ученому и напоминали ему, что вьюки уложены и караван готов следовать ко дворцу хорезмшаха. Но ал-Бируни не торопился, он спокойно отвечал, что напрасно проводники тревожатся – он не покинет караван-сарая, пока не сделает своего дела.

– Помилуй, уважаемый господин! – говорил, обращаясь к Бируни, посланник дабира. – Как можем мы оставаться в караван-сарае, когда сам хорезмшах ждет нас в своем дворце!

Посланник дабира едва сдерживал клокотавший в нем гнев. Когда ему было поручено доставить ко дворцу знаменитого ученого Хорезма, сведущего во многих науках, он думал встретить богатого и знатного господина, который нагрузит караван всяким добром. Ведь Бируни был знаменит, и его вызывал к себе сам хорезмшах. Но посланник дабира встретил более чем скромного человека, который чуть ли не за час собрал все свое достояние и навьючил на верблюдов одни лишь книги. Где же его богатства? Где же его пышные одежды, в которых он предстанет перед хорезмшахом? Где он хранит свои драгоценности? И почему на нем такой дешевый халат?.. И вот теперь этот странный человек сразу же показал, что он не желает угождать великим мира сего: он заставляет ждать самого шаха и тратит время на безвестного юношу!

– Благодарение аллаху, – отвечал ал-Бируни, – жизнь хорезмшаха не подвергается опасности, а здоровье молодого человека, только начинающего свой путь, в опасности. Как же можно оставить юношу, не оказав ему помощи? Не следует ли подумать, что выше – гнев хорезмшаха или гнев аллаха, который обрушится на ученого, взявшегося врачевать и не выполнившего свой долг?

Посланник дабира молча удалился, и вслед за ним, опустив головы, ушли гонцы. Мухаммад ал-Хасияд стоял, словно пораженный громом. Услышанные им слова потрясли его. Так отвечать посланнику дабира мог только очень смелый человек! Но этот смелый человек может накликать беду на свою голову. А что будет, если посланник дабира в порыве гнева сообщит хорезмшаху о том, что задержало в пути знаменитого ученого? Тогда ал-Бируни неминуемо подвергнется преследованию хорезмшаха. И вдруг Мухаммад вспомнил разговор, услышанный им в Гургандже. Не об этом ли ученом говорили почтенные старцы, которых он встретил у продавца книг? Он вспомнил базар в Гургандже и кипу старинных книг под навесом. Якуб попросил у него денег, чтобы купить полюбившуюся ему книгу, и, когда Мухаммад расплачивался с продавцом, он услышал разговор незнакомых ему людей. Они говорили о каком-то ученом, который был изгнан из Хорезма прежним правителем и вынужден был скитаться по чужой земле. Не об этом ли ученом они говорили?..

Когда Абу-Райхан остался наедине с Мухаммадом, купец сказал ему о своих сомнениях и робко спросил, не подвергается ли опасности ученый, не разгневается ли грозный правитель Хорезма.