Звезды мудрого Бируни. Повесть

- Ты очень изменился, Якуб, - говорила Рудоба. - Тебя трудно узнать… Если бы Ибрагим и Джафар знали о твоем приезде, они бы не уехали в Самарканд. Они завтра вернутся. Ты подождешь их? А мы с Гюльсорой окажем тебе гостеприимство. Не взыщи, Якуб: сейчас мы стали беднее. У нас беда была большая. Пришлось бежать из Ведара. Ибрагим имел слабость - он помогал людям в белых халатах - карматам.[50] А когда правитель Самарканда приказал изловить всех карматов, на нас кто-то донес. Спасибо доброму человеку - он предупредил Ибрагима, и мы бежали сюда. После того как многих истребили и завладели их имуществом, в Ведаре все пошло по-старому, но из страха люди не говорят об этом. Ни один ведаринец не скажет незнакомцу о том бедствии, которое постигло селение ткачей. Здесь хоть и бедно, зато безопасно. Абдулла еще не был здесь. Он не знает о том, что нам пришлось покинуть свой дом. А прежде, когда он приезжал в Ведар, дети очень любили его и всегда встречали, как родного. Аллах милостив, послав сиротам таких добрых людей. Что бы они делали, если бы ты, Якуб, не выкупил их из рабства? Мы полюбили детей. И наши дети были с ними дружны. Теперь мои дочки замужем и покинули родной кров. Сын женился. Он живет в Самарканде.

- Я причинил вам много хлопот, прислав сюда Джафара и Гюльсору. Вы уж простите меня.

- Помилуй бог! - прервала Якуба Рудоба. - Мы благодарны тебе за этих детей! Они остались у нас единственной отрадой - Джафар и Гюльсора. Мы любим их, как родных… А вот и Гюльсора.

В дверях показалась девушка. В одной руке она держала горящий светильник, в другой - поднос с виноградом и лепешками. Они долго сидели, коротая вечер в задушевной беседе. Гюльсора и Рудоба рассказали о Ведаре, о том, как они устраивались здесь на новом месте и как они теперь уже привыкли, словно живут здесь давно. Якуб спал на мягких одеялах, постланных на циновке, и, проснувшись рано, вместе с горлинками, увидел, как суетятся у очага женщины, стараясь приготовить ему угощение. До него донеслись запахи свежеиспеченных лепешек и жареного мяса. На сердце у него было празднично. В этом доме он почувствовал себя так, словно прожил здесь много лет и сейчас вернулся после долгой разлуки.

Якуб видел, с какой любовью и заботой женщины оказывали ему гостеприимство. Он был искренне тронут. Угощая гостя, Гюльсора сообщила ему, что Ибрагим и Джафар скоро вернутся, и тогда Якуб предложил девушке пойти к ним навстречу, чтобы скорее увидеть их.

Узкая тропинка вилась в гору вдоль бегущей с высоты веселой горной реки. Вокруг все было в цветущем весеннем наряде. И на Гюльсоре было праздничное платье из желтой ведарийской ткани, а на руках серебряные браслеты. Якуб сказал девушке, что ему очень нравятся ее браслеты, и Гюльсора в смущении сообщила ему, что это подарок Ибрагима ко дню ее шестнадцатилетия.

«Невеста», - подумал Якуб. Он остановился и, улыбаясь, посмотрел на веселую зардевшуюся Гюльсору. Они стояли под цветущей яблоней, и девушка показалась Якубу такой же прекрасной, какой прекрасной была весна в этом горном селении.

- Расскажи, как ты живешь, Гюльсора? Ты так выросла и похорошела! Ты помнишь Багдад?

- Все помню, - прошептала Гюльсора. - Разве можно это забыть? Да благословит тебя аллах! - Легким движением руки Гюльсора незаметно смахнула слезинку. - Мы живем хорошо, мы у добрых людей, они заменили нам отца и мать. Когда мы жили в Ведаре, старый писец учил нас грамоте. Я знаю стихи Рудаки…

- Прочти что-нибудь, Гюльсора!

Девушка в смущении спрятала глаза под тяжелыми черными ресницами. Ей еще никогда не приходилось читать на память любимые стихи. Их слышали только речка да вот эта яблоня. Даже Джафару она не решалась читать вслух. Но Якуб ждал, ему нельзя отказать.

- Прочту про весну, - прошептала Гюльсора, глядя куда-то далеко, мимо Якуба, на ясное синее небо, простершееся над изумрудными склонами гор.

Казалось, ночью на декабрь апрель обрушился с высот,
Покрыл ковром цветочным дол и влажной пылью - небосвод,

Омытые слезами туч, сады оделись в яркий шелк,
И пряной амбры аромат весенний ветер нам несет.

Под вечер заблистал в полях тюльпана пурпур огневой,
В лазури скрытое творцом явил нам облаков полет.

Девушка сделала паузу, вспоминая забытые строки: