Звезды на дисплеях

Вот я сразу и засомневался, но потом успокоился: начальству виднее, может это какая-то высокопоставленная комиссия инкогнито. А моё дело выполнять приказы: сказано доставить – доставим, сказано, никому не рассказывать, — не будем. Оплату-то пообещали по средней начислить. Даже, что удивительно, и той части экипажа, что будет на "Аресе" прохлаждаться, пока мы будем к Сатурну переть на полной, а потом назад.

Да ещё приказали бустеры использовать без ограничений, для разгона, торможения и манёвров вблизи Сатурна. Вот именно, вблизи! Конечную точку маршрута так и не сообщили, получите у геологов, говорят, когда прилетите.

"И сколько их там ждать?" — спрашиваю.

"А нисколько!" — говорит начальство. — "Высадишь, где прикажут и назад к Юпитеру. Вот тебе флешка с заданием, распишись в получении. Там всё написано".

Читаю, действительно, всё так: доставить не жалея ресурсов, высадить где скажут и свободен, — лети себе к Юпитеру ледышки таскать. Связь строго по графику, никаких лишних сеансов. Да не с базами, юпитерианской и земной, с ними связь вовсе под запретом, а с кем-то в районе Юпитера. График связи, частоты всё время меняются. Поскольку запаздывание сигнала велико, то требуется передать информацию и ждать квитанцию о приёме. Так всё подробно расписано! Будто я и без них процедуру не знаю. После того, как "геологи" покинут борт, сразу внеочередной сеанс связи. И снова ждать квитанцию. Никому ничего не рассказывать.

Правда, на словах мне высокое начальство добавило, вертя головой и шепотком, что ресурс реактора нужно всё же экономить, а лучше нажимать на бустеры. Это оборудование всё же легкосменное, а снова гонять меня на Землю, чтобы опять реактор менять – никаких денег не хватит.

Это пожелание и послужило потом в его пользу, не знало оно, наше начальство, о том что… Впрочем, об этом я в своё время расскажу.

Короче, всё страньше и страньше! Ладно, поехал на "Охотник", болтаюсь дальше на орбите, жду известий. Тут вызов по ближней связи:

— Готовы принять груз и пассажиров?

— Готов, — говорю, — трюм открывать?

— Не нужно, достаточно стыковочного шлюза.

Ну, как скажете! Подваливает военный катер, открывается шлюз, а оттуда вылетают четверо военных в зеркальных скафандрах высокой защиты, наплечные пушки мне между глаз смотрят. У одного нагрудный динамик как заорёт, по-русски, кстати:

— Капитан Кондратенко?

Не скажу, что я совсем не перетрусил, но с другой стороны, когда над самым Юпитером реактор отказывает, а скорость у нас, хотя и круговая ещё, но быстро падает, это гораздо страшнее было, чем эти монстры из "космической пехоты" у меня в шлюзе.

— Я, — говорю, — он самый, потрудитесь представиться.

— Майор Иван Савельев, — хрипит он своим динамиком, но уже не так нагло, видит, не на того попал. — Документы, пожалуйста!

Дал я ему карточку, сунул он её в считыватель, отдаёт.

— Мы, — говорит, — согласно приказу доставили вам троих человек с личными вещами.

— Вы, майор, громкость динамика-то убавьте, — говорю, — я хорошо слышу, точнее, слышал до вашего визита.

— Извините, — отвечает, и громкость убавил, но шлем не снял, — где отведённые пассажирам каюты, нам нужно их осмотреть.

Вызвал я старшего помощника, майор кивнул своим людям, и они полетели каюты осматривать. Что там, спрашивается осматривать? Но, не моё дело. Вернулись, молча, наверно по радио доложили, что всё в порядке. И, что характерно, мы с майором тоже, так молча и стояли, висели, точнее, ни я его, ни о чём не спросил, ни он меня. Не о чем нам с ним разговаривать, оказалось. Солдатики принялись багаж выгружать.

Удивился я в очередной раз: пара чемоданчиков-компов и тройка просто чемоданов, но больших и три скафандра. Где, думаю, геологические причиндалы: сверлилки, мощные лазеры, герметичные домики? Где запасы кислорода, в конце концов?

Видать, моё недоумение на лице отразилось, потому, что майор, когда его подчинённые унесли каждый по скафандру, поднял стекло шлема и сказал:

— Вы, капитан Кондратенко, не заморачивайтесь, за нас начальство думает, ему видней. А нам, главное, выполнять приказ в части нас касающейся.

— Это, да! — ответил я, и мы снова замолчали.

И тут из шлюза плавно вылетела она. За ней, правда, вылетели и её спутники: один африканец, вроде нашего Потрошителя, такой же слон, другой, не то китаец, не то японец, но я их потом уже рассмотрел. Тогда я видел только её. Она была в светлом брючном костюме, лицо смугловатое, но очень правильное, длинные волосы, связанные в пучок, иссиня чёрные. Розовая шапочка, с козырьком. Ну, вылитая испанка! И имя оказалось соответствующее:

— Капитан, я Кармен, рада вас видеть!

И руку протягивает, тонкую, бледную, совсем не геологическую.

Я ей руку поцеловал – забавное должно быть было зрелище, в невесомости – и отвечаю:

— Я Василий, приветствую вас на борту "Охотника-12", мадам!

— Это Джафар, — кивает она на африканца, — а это – Лю.

Те, вися в воздухе под разными углами к полу, кивают, но рук не тянут.

— Проводите нас до кают, пожалуйста.

— Пройдёмте!