Звезды на приеме у психолога. Психоанализ знаменитых личностей

(Именно благодаря этой вере многие творческие деятели экспериментируют с алкоголем и наркотиком, но это к моему пациенту никакого отношения не имеет).

— В музыке есть такт, есть пауза. И все-таки, в Вашей жизни есть такт, есть паузы?

— Паузы являются условностями музыкальными, которые могут разрушаться как угодно, могут эксперементироваться. Это совершенно не имеет никакого отношения к жизни. Просто время, как таковое, оно присутствует в музыке. Вот и все, т. е. музыка развивается во времени. Есть искусство, которое развивается в пространстве. И это совершенно разные вещи. В жизни. конечно, есть пауза, конечно есть ритм, но это не значит, что есть повторение каких-то жизненных вещей, совершенно в музыке означающих совсем другое.

— Вы являетесь тем, кем являетесь, благодаря какой музыке? Когда у вас спрашивают, что больше всего повлияло на Ваши переживания, мышления и т. д.

— У меня это абсолютно случайные вещи. Это бывают встречи с людьми, это учеба, особенно в молодом возрасте, кто твоими учителями был. Вы знаете, выходят совершенно разные от разных учителей, от разных жизненных ситуаций, выходят одинаково талантливые люди, творящие великолепно в музыке или в других видах искусства, и влияние это оказывает достаточно косвенное.

— Некоторые творцы говорят, что на них Моцарт повлиял, дескать, там все ответы на жизнь, там все подсказки.

— На художника ничего не влияет. Главное для него случай. Вот, например, какими жанрами я занимаюсь… музыкой в кино, в театре, и это повлияло на меня. В юношестве встречи с Марком Разовским, с театром, в котором я работал с восемнадцати лет — это все естественно оказало влияние. Оказали на тот жанр, на ту направленность, которые у меня есть, но совсем не на творчество само, не на способность творить, не на способность писать те или иные ноты в тех или иных сочетаниях.

— У меня есть предположение, что у музыкантов особое ощущение к интонации, к речи людей. Это не так, или вы всё-таки по-особому ощущаете мелодику каждого человека, который говорит? Вот я сейчас говорю, может, Вы по-особому ощущаете ритм моей речи?

— Да нет. Музыкант просто лучше слышит, слышит акцент, понимает лучше мелодику. У любого музыканта лучше развит слух, вплоть до того, что он может сказать, из какой местности приехал человек. Но это может сказать и любой лингвист, поэтому не думаю, что здесь есть серьезные отличия.

— Не кажется ли вам, что в речи человека есть своя музыка. У всех людей внутри звучит какая-то музыка. У кого-то она суетливая, у кого-то более спокойная. В душе у всех звучит какая-то музыка, внутренний психический аккомпанемент. И кто-то рождается с более спокойным душевным аккомпонементом, кто-то с менее спокойным.

— Музыка — это особое состояния, «эфира человеческой» души, всевозможных физических инструментов-моментов, которые и издают этот шарик, эту ауру под названием музыка. Она не живет сама по себе, все это шум. Есть организованные звуки. Все остальное в природе — это неорганизованные звуки. Организовывают их вполне по определенным принципам. Может возникнуть музыка проводов. Но это естественные шумы, естественная музыка, которую даже пытались применять в музыке, конкретные шумы, так называемые. Был даже жанр такой — конкретная музыка, основанный на музыке, возникающей случайно в различных шумах — проводов, машин, человеческих голосов, хор, возникающий из шума детворы на улице, деревьев и т. д. Это все чушь. Это все притянуто за уши. И это наоборот разрушает музыку, потому что музыка — это есть достаточно стройная организация звуков, веками выстроенная и продолжающая выстраиваться.

— Ранее, вы хорошо сказали о состоянии горя и депрессии в творчестве. Действительно, может ли музыкант в состоянии горя заниматься творчеством?

— Я не могу говорить вообще о музыкантах. Я могу только про себя говорить.