Звезды на рейде

«10.XII.43. с. Соленое. Здравствуй, дорогая мамочка! Я нахожусь в гвардейской дивизии. Чувствую себя хорошо. Очень интересуюсь узнать, как у нас дома, что с папой. Мой адрес: полевая почта 39369 «А», бойцу Евдокиенко. Целую крепко — Вова».

«16.XII.43… Не знаю, чем объяснить, что от вас до сих пор нет писем. Очень хочется знать, как у нас дома. Чувствую себя хорошо. Пишите побольше».

«14.1.44. С новым годом, дорогие мама и пана! Неужели к вам не доходят мои письма? Как там дома? Уцелел ли наш домик? Я все время нахожусь недалеко от Днепропетровска, говорят, что город пострадал очень сильно. Вообще, писать мне некогда — очень редко бывает возможность написать. Интересно, как там Наташа?

Р. S. Если долго буду молчать — не волнуйтесь. Целую крепко — Вова».

«16.1.44. Я еще не получил от вас ни одного письма — очень волнуюсь. Мамочка, если узнаешь мой адрес, напиши штук 20 писем, может быть, я хоть одно получу. А пока желаю вам всего наилучшего, крепко целую — Владимир».

«30.1.44. Здравствуйте, дорогие! Я жив-здоров, нахожусь от Днепропетровска километров около ста. Не хочет немец уходить с Украины, приходится нам драться за каждый километр…»

«11.II.44. Здравствуйте, дорогие мои! Получил от тебя, мамочка, еще 2 письма. Теперь немного успокоился. Я чувствую себя хорошо, немного, правда, устал — немец так удирает, что приходится двигаться день и ночь. Сейчас у нас большое наступление, мы возле Никополя, немца прижали к Днепру. У меня пока мало новостей, да и те, пока дойдет письмо, будут старыми… За меня не волнуйтесь… Крепко целую — Володя».

«17.II.44. Мамочка, здравствуй! Получил письма от Веры, от Шуры. Последнее шло очень долго — оно было опущено 19 января.

У меня, мамочка, маленькая радость: я получил медаль «За отвагу» — награда, хоть и небольшая, но приятная. Чувствую себя хорошо. Дома, наверное, раз 20 простудился бы, на фронте же болезнь не пристает. Очень хорошо, что ты купила козочку — прикажи папе, чтобы не болел. Любящий вас сын Володя».

«18.II.44. ст. Апостолово. Здравствуй, дорогой брат Шура! Очень рад, что ты вернулся, работаешь по специальности, теперь уж, если меня не станет, то будет у папы и мамы на старость поддержка.

Я пошел в армию, как только был освобожден наш город. Служу уже 4 месяца, недавно получил медаль «За отвагу». Чувствую себя хорошо. Насчет маминых опасений, что немцы вернутся — не бойся! Они не вернутся, ручаюсь! Ты знаешь, Шура, папа был в концлагере, в селе Новониколаевка, а наша дивизия как раз освобождала это село. Как жаль, что нам не удалось с ним встретиться…»

«18.III.44 …Я, мамочка, может, не буду писать, т. к. сейчас у нас горячее время. Скоро услышишь из газет. Опять будем наступать. Нашей дивизии присвоили звание Никопольской»…

«27.III.44 …Как у нас сейчас, наверное, хорошо на Днепре! Я очень волнуюсь за домом, но ничего, мамочка, конец войны — не за горами. Осталась Одесса и еще несколько городов — и Украина очищена…»

Так заканчивается последнее письмо. Юному солдату осталось жить 3 дня. Когда мама получит этот последний треугольник (а случится это 19 апреля), рядовой Володя Евдокиенко будет лежать в братской могиле…

В последнем вкладыше папки лежало два документа. Первым извещением, датированным 15 февраля, командир войсковой части поздравляет Прасковью Павловну с награждением ее сына медалью «За отвагу». Во втором сообщалось, что красноармеец Владимир Иванович Евдокиенко в боях за социалистическую Родину, верный воинской присяге, проявив геройство и мужество, был ранен в бою и умер от ран 30 марта 1944 года, похоронен в Широковском районе, селе Николаевка-Козелик.

Вот и вся история молоденького солдата-днепропетровца с улицы Овраг-Поля, светловолосого, с голубыми глазами, которому не суждено было стать знаменитым художником. Одного из сотен тысяч рядовых солдат великой войны. Может быть, вездесущие следопыты из 28-й и 67-й школ, где учился Володя, разыщут оставшихся в живых его однополчан, и мы узнаем, за какой подвиг получил он свою первую и, увы, единственную боевую высокую награду. Может быть, юноши и девушки с мольбертами, облюбовавшие нынче склоны парка имени Шевченко, задумаются на миг, вспомнив совсем недавнее, а для них уже легендарное прошлое, и это будет лучшей памятью Володе и тысячам его ровесников, ушедшим в бессмертие, не дописав своих полотен и стихотворных строк, «не долюбив, не докурив последней папиросы».

ТРИ ВЕТКИ СИРЕНИ

С востока вслед за солнцем, через всю необъятную нашу страну мчались телеграммы, обгоняя друг друга. Самая дальняя — с мыса Шмидта Магаданской области — от Вали Смирновой. «Поздравляю… обнимаю… желаю…» Из Хабаровска и Читы, из Якутска и Омска, из Алма-Аты и Ташкента, из Риги и Таллина, из Тбилиси и Сочи, из Москвы, Ленинграда, Киева летели поздравительные телеграммы в Днепропетровск все одному и тому же адресату: улица Философская, 29, бывший детский дом № 4, Григорию Минаевичу Левину.