Звезды над обрывом

– Да отпусти ты ребят поговорить! – Нина, всё больше и больше изумляясь такой стремительной перемене в родственнице, не сводила с неё глаз. – Смотри, они уже час за столом сидят, друг на друга таращатся и слова молвить не могут!

Ибриш и Матвей смущёнными ухмылками подтвердили её правоту. Они успели лишь крепко обняться на пороге квартиры, и после первых же «Как ты?» «Нет, как ты?» обоих потащили за стол. Таборное воспитание Ибриша не позволило ему открывать рот, пока разговаривали старшие женщины. Мотька молчал тоже – но в его глазах, устремлённых на друга, билась такая нетерпеливая, жадная искра, что это в конце концов заметила даже Сима.

– Ладно, ребята, ступайте, поговорите! Только, Ибриш, недолго! Сам видишь: Нина собирается, мы у неё время отнимаем! Нинка, а ты слыхала, что наша Дарка, которую все за дяди Петиного Ваську прочили, взяла – да за котляра вышла?! Вот прямо-таки с ним и убежала в их табор! Вот ведь дура-то, а? Год назад я её на базаре в Виннице встретила – как есть форменная болгарка стала! Платок перекрученный, косы по-ихнему заплетены, на груди – вот такое монисто висит чуть не из тарелок золотых, – и кричит мне на весь базар: «Дробой ту[63], Симка!» Клянусь, только по голосу я её и узнала! Подхожу и спрашиваю: ты что же это, моя аметистовая…

– Ребята, про родственников – это очень надолго, – поднимаясь из-за стола, с улыбкой сказала Светлана. – Пока всех не переберут – не успокоятся. Идёмте пока в нашу комнату – и там поговорите спокойно. Вам же не помешает, если у меня швейная машинка будет стучать?

– А у меня утюг пары разводит! – улыбнулась и Машка. – Ничего не поделать: мама завтра уезжает!

– Да нам что утюг, что паровоз вперёд летит! – Мотька вскочил из-за стола, сгрёб за плечи Ибриша и потащил его из-за стола. – Вот скажи: откуда ты нарисовался?! Хоть бы строчку за три года написал, скотина! На кой чёрт тебя в колонии грамоте учили?

– И куда тебе писать? – со смехом защищался Ибриш. – На какой аэродром? Ты говорил, что из колонии в Рогань, в лётную школу поедешь, а сам?! Плюнул, что ли, на аэропланы? Другое что-то в голову ударило?

– Ничего не ударило! Вовсе даже не плюнул! Я уже в Московское лётное ходил, из колонии справку и аттестат показал, комиссию прошёл! Приняли без всяких, осенью уже занятия начнутся!

– Так ты из колонии всё-таки в Москву вернулся? К тётке?

– Вроде так… – Мотька умолк на полуслове, как-то странно покосился в сторону сестёр – и у Ибриша хватило ума больше ни о чём не спрашивать. Он осторожно присел на край предложенного Машей стула и осмотрелся.

Первым делом он увидел книги. Их в комнате оказалось столько, что у Ибриша дыхание перехватило. На простых струганых полках стояли толстые, растрёпанные – и новые, аккуратные, знакомые журналы «Мир приключений» – и незнакомые учебники, стопки газет – и солидные тома классиков… Разом забыв о приличиях, Ибриш потянулся к знакомой ему «Машине времени» Уэллса (точно такую же книгу он читал в колонии) – и не сразу понял, отчего в комнате вдруг стало так тихо. Это перестала стрекотать швейная машинка. Когда Ибриш, наконец, осознал это и растерянно отдёрнул руку от чужой книги, все в комнате уже смотрели на него. И Светлана, подняв голову от машинки, смотрела тоже.

– Можно… взять? – хрипло спросил Ибриш, злясь на себя за эту постыдную дрожь в голосе. И снова ласковая, без капли насмешки улыбка молодой цыганки выручила его.

– Конечно, бери! И эту, и другие, какие хочешь! Тебе… нравится Уэллс?

– Да. Читал, – Ибриш слегка приободрился от этого неприкрытого уважения в голосе девушки. – И вот эту, и «Войну миров», и «Человека-невидимку»…

– В самом деле? Маша, вот видишь! Даже в таборе ребята это читают! А я тебя, хулиганку, столько лет не могу заставить! А что тебе больше всего понравилось у Уэллса, Ибриш?

– «Мистер Скельмерсдейл в царстве фей».

– Ка-ак?! – Светлана даже вышла из-за стола. – Но… я и сама этого не читала! Это роман?

– Он… короткий совсем. Это про то, как один парень ночью заснул на холме и ему феи явились. И их королева в него…

– Помню, помню, помню! – завопила вдруг Машка так, что Ибриш от неожиданности чуть со стула не упал. – Я это читала! В журнале! Правда интересно очень!

– Машка, да что же ты так кричишь? – упрекнула её старшая сестра – при этом не отводя глаз от Ибриша. – Мы-то с соседями привыкли уже, а гостя напугаешь до смерти!

– Вот ведь гудок фабричный, верно? – восхищённо ткнул друга в плечо Матвей. – Портовую сирену в Одессе – и ту переорёт на раз!

– И чего хорошего? – рассердилась Светлана. – Мотька, вот ты сам хоть бы раз книжку открыл! Посмотри, как Ибришу интересно, а ты, олух? Одни самолётики на уме! Лучше бы учился их строить! Летать-то и козёл может, а вот…

– Какой это козёл тебе может на И-пять полететь? – взвился Мотька. – Светка, до чего же ты язва несознательная! Всего год как училка – а уже вредности сверх пятилетнего плана набрала! Козёл у неё полетит, смотри ты! Даже ты не полетишь, не то что козёл твой! Чем он, по-твоему, форсаж включать будет – рогом?! Или вовсе неприлично сказать чем?!