Звезды над урманом

– Ну, это когда вода тухнет, горит, значит, подо льдом. Рыба на родники идет дышать, тут ее и ловить надобно. Прозеваешь загар, голодным останешься. А далее, коль не понравится место, на север мы с тобой весной тронемся. Нынче уж вода малая, да и снег скоро выпадет. Не пройдем сейчас, сгинуть можно. Весной много воды придет, и мы пройдем. А пока зиму тут зимовать станем да заготавливать снедь начнем. Скоро китайцы приспеют, шкурки менять примутся на посуду разную да вещи всякие. На больших ладьях приплывут. Они всегда приходят поздно осенью, когда шкура крепкая у зверя станет.

– А назад как же они супротив течения по холоду и воде малой?

– Вода, перед тем как лед станет, поднимется. Вот они где на греблях, где под парусиной и возвращаются к себе.

– А татары что? Не трогают разве купцов их?

– Грамоты охранные от хана джунгарского у них. Ясак платят, вот и ездят по всему свету.

Собрав свои немногочисленные пожитки в обласок, беглецы погребли к правой, горной стороне реки. Дружно работая веслами, они, перескакивая небольшие гребешки волн, направили челнок поперек течения. Вогул, когда вышли на стремнину, вновь заголосил песню:

– Лодка мой, весла мой, я иду к себе домой!

– Ой, и веселый ты, Угорка, человечина! Что видишь, то и поешь, – усмехаясь в бороду, крикнул кузнец, стараясь перекричать шум ветра.

Но вогул его не слышал, так как уже подбирал новый куплет к своей песне…

В одном из логов с небольшим журчащим ручьем они и решили обосноваться, чтобы перезимовать. Вогул быстро нашел четыре сосны, растущие правильным четырехугольником.

– Лабаз будем ладить на столбах, чтоб зверь запасы не растащил. Высоко поднимем. Не достанут, – сказал вогул и сделал копьем отметку на стволе одной из сосен.

– А сами как туды лазить будем?

– Бревно приставим с зарубками, когда нужно туда попасть, а опосля класть его на землю будем, чтоб зверь не зашел.

– А сами-то как? Где жить станем?

– Юрту поставим, землянку выкопаем, не пропадем. Камень есть на берегу, глина в ручье для чувала. Такой изба из шкур сделаем, боярин позавидует! – улыбнулся вогул, затачивая ножом очередную палочку. – Я за шкурами в юрты Атлымские схожу, тут недалече.

– А палочки на кой ляд тебе сдались?

– Гвозди это будут. Нижний ряд лабаза держать станут.

– На Беломоре их нагелями называют, ладьи и струги с их помощью собирают, нужная вещица, – рассматривая деревянное изделие, согласился Архип.

До настоящей зимы оставалось месяца два. Архип с Угором рассчитывали успеть обжиться на берегу реки. Работа кипела. Хоть и не хватало топора, но самаркандское сабельное железо рубило сосенки не хуже. Очищали бревна от коры ножом и острием сабли.

– Под корой личинка жить будет, бревно съест к весне совсем, – пояснил Архипу вогул, когда тот заупрямился и наотрез отказался обдирать кору на бревнах.

Лабаз собрали за две недели, макушки деревьев срубили, чтоб ветер не раскачивал столбы, на которых он стоял. Вогул правильно выбрал место. В логу было довольно тихо. Холодный северный ветер практически не попадал в ложбину. Зато весь северный склон, на котором обосновались путники, практически целый световой день обогревало солнце.

С обустройством юрты хлопот было поменьше. В ход пошли макушки срубленных сосен и березок. Установив их шалашом и связав верхушки, друзья получили в подарок крышу над головой. Архип так вошел в ритм стройки, что останавливаться на достигнутом и не собирался. Натаскав от берега камней, он принялся мастерить печь. Да не простую, а кузнечного дела. Срубил навес над ней и взялся за стены.

– Ты, Архип, смотри, ночуй в лабазе, пока я хожу к остякам на стойбище. Не то, гляди, зверь какой придет. Одному не справиться тебе. Особенно росомахи если придут, то станут они тебя караулить, пока не устанешь и не уснешь. А опосля загрызут, – наставлял перед дорогой вогул кузнеца.

Необходимо было выменять шкуры для юрты. А в верховьях ручья через гору находились юрты остяков, туда и собрался Угор.

– Купцов к лабазу не води. Если плыть будут, меняйся и торгуйся на берегу. Хотя и торговать-то у нас нечем пока. Разве что саблю одну выменяешь на вещи, какие нужные в хозяйстве. Да про соль не забудь. Ее с верховья Тобола возят на Обдоры, на меха меняют, но и саблей не побрезгуют. Только смотри цену ломи. Торгуйся долго. А лучше меня дождись, а то не ровен час и на татар нарвешься.

Вогул ушел на рассвете, взяв с собой лук и копье.

Глава 23

Пройдя за старцами в пещеру и помаленьку привыкнув к полумраку, Никита осмотрелся. В каменных стенах были высечены ниши для спальных мест. Уложенные шкуры в несколько слоев служили ведунам и перинами, и покрывалами. Посередине жилища из бутового камня имелся искусно сложенный длинный стол и лавки. Наличествовал и очаг, также выложенный из плоских камней, с пятьюколодочным дымоходом, выходящим сверху через вход в пещеру. В одной из ниш лежали каменные и глиняные дощечки, на которых виднелись какие-то надписи. Никита аккуратно взял одну из них. Рукавом смахнул пыль и по слогам вслух прочел:

У ора-тая ко-бы-ла со-ло-вая,

Гу-жики у него шелко-вые,