Звезды над урманом

– Надобно Валихану отписать, что пришла сотня узбеков, – выслушав Никиту, принял решение Истяслав.

И уже через час над отрядом-призраком пролетел голубь с маленьким свитком на одной из лап. Опережая конников и разнося хабар по необъятной степи, почтовая птица устремилась к юртам Валихана.

– Отче, а зачем узбеки тут? – поинтересовался каменотес.

– Силы татарские мы оттянули от Чиги Туры. Весной там битва затеется. А джунгарские разведчики уже снова у святых могил встали. Ежели кипчаки с узбеками объединятся, то не пройдут джунгары на север, а повернут на Бухару и Самарканд. Вот, стало быть, мы людям русским и поможем энтим. Не будет нынешней весной подмоги Кучуму из Бухары.

– Каким русским? Нет тут душ русских покамест, отче.

– Нет, так будут. поход затевается супротив Кучума. Пока он к Казани югом двинется, Русь с севера и ударит. Хватит набеги устраивать да людей русских бить.

– Да ведь, отче, с воинами попы и опричники придут. Куды потом нам идтить-то?

– На кудыкину гору, отрок. Мы для того и живем, чтоб русскому люду помогать. Чтоб расцвела красою сторона словен и ариев. А что с нами опосля станется, то это неважно, боги наши за нас определили участь каждому.

– А откель ведаешь про все это?

– Дар мне даден ведать про настоящее, а про будущее ты мне подсобляешь, отрок Вторак.

***

Ксения озорно улыбнулась.

– Слушай, Архип, а почто ты без усов да бороды? Словно и впрямь шаман белый.

– Сбрил я их, чтобы в Искере татары не приметили.

– Трунишь? Я ведь в тебе русского еще на базаре признала.

– И как это ты сподобилась, матушка? – усмехнулся кузнец.

– Зрю, идешь ты, как гора, плечами татар толкаешь. Руку левую прижал к боку, словно саблю придерживаешь. Так что и бритый ты не похож на остяка или татарина косолапого.

– А с какого лешего я косолапить-то должон? Я же три века кряду, как они, на шее русского Ивана не сиживал, – рассмеялся от своей же шутки Архип.

Рассмеялась и Ксения, рассмеялась, забыв про горе и невзгоды.

Упряжки шли Обью. С левой стороны прошли виднеющееся русло Иртыша. Русло тут расходилось широко. Правый высокий берег возвышался над великой рекой, а левый, низкий берег, покрытый снегами, маячил в тумане. Яркий свет луны освещал огромную пойму реки.

– Действительно, Об! – оглядывая просторы, воскликнул Архип.

– Ты про что?

– Об. У таджиков так вода зовется. А тут весьма много об. И свобода! Ни князей, ни бояр тебе. Юнцом на Волге жительствовал, думал, там воля, а теперь понимаю, что здесь она, милая.

– Так какая же это воля, коли нехристей кругом, как дерьма за баней? – поежившись от мороза, подала голос женщина.

– Остяки да вогулы мне не помеха, а узбек Кучум без Казани рано или поздно скатится в степь, где его раздерут, как шелудивого кота, джунгары. Да приспеет сюда люд вольный и будет жить без царской милости и кнута опричного.

– Ох, и песнь поешь, будто мед пьешь. Да где же оно видано, чтобы без кнута людишки жили? Не вериться мне чтой-то. Свято место пусто не бывает, заживете вы вольно, а тут царевы холопы за оброком и наведаются.

– А вот и паскудники нагоняют. Явились, не запылились, – показав пальцем на черные точки в конце убегающей колеи, объявил кузнец, вытаскивая куски жира.

Волки, расправившись с оленем и потеряв вожака, бежали уже не дружной стаей, а голодной сворой, постоянно завязывая меж собой стычки в борьбе за первенство. На ходу проглотив брошенные на дорогу куски жира, они ринулись дальше.

Но уже минут через пять самые сильные и проворные, которым досталась наживка, стали отставать от стаи. Китовые усы, свернутые в спираль, развернулись в их желудках, проткнув насквозь внутренности зверей. Осталось в живых всего четыре волка. И, понимая, что дружной стаи уже нет, волки, пробежав немного за упряжками, остановились и, развернувшись, потрусили к умирающим сородичам.

Их они съедят завтра.

Глава 46

ПЕРМСКИЙ КРАЙ

Семен, отряхнувшись от снега в сенях, открыл дверь в избу.

– Мое почтение честному люду, – поздоровался казак, поднося ладони к теплой печке.

– Семен вернулся! Ай, молодец! Ай, вовремя! – поднявшись из-за стола и раскрыв объятия, кинулся к нему казачий атаман Богдан Брязга. – Ну, сказывай, что разведал в краю сибирском? Как Кучум-хан? Крепко ли сидит на ханстве своем?

Семен прошел к столу, присел на лавку, бросив шапку на столешницу.

– Обошел я, браты, почитай, усе Сибирское ханство. Городище Искер, или, как его сейчас нарекли, Кашлык, не бачил, каюсь. Да и опасно открыто явиться опосля того, как Маметкул посла царева Чебукова убил. Но разведать наказал я надежному человеку. Более того скажу, настроения средь остяков и вогулов разные. Коим не нравится хан Кучум, кои ему чуни лобзают. Имеется и поверье у многих народов, что раньше у них был белый князь на правлении. Справедлив был, людишек своих не забижал. Вольности давал всякие. Кучум-хан его убить хотел, да утек князь за камень. Но должон возвратиться с войском огромным и освободить народ угорский от ясака непосильного, Кучумом наложенного.