Звезды нового неба

Я сделал небольшую паузу, чтобы перевести дух. Просить прощения всегда нелегко, а делать это от лица всего человечества труднее в восемь миллиардов раз. Мокрая от пота рубашка прилипла к спине, и мне жутко хотелось пить, а стакана с водой тут никто не предусмотрел. Но ничего, справлюсь и так. Я лишь молил, чтобы никто из слушателей не начал бы прямо сейчас задавать вопросы и встревать с комментариями. Иначе я упущу волну и неминуемо собьюсь с ритма.

Надо продолжать.

– Возможно, вы уже в курсе ситуации, сложившейся вокруг нашей родной планеты, но я все же вкратце изложу положение дел, – я сглотнул, но пересохшему горлу это особого облегчения не принесло, – Солнце умирает и очень скоро взорвется, поглотив в последнем акте агонии все внутренние планеты своей системы. Информации у нас меньше, чем хотелось бы, но по имеющимся оценкам, это случится примерно через два – два с половиной года. Все данные наблюдений, анализа и математического моделирования я предоставлю в ваше распоряжение, чтобы вы могли сами перепроверить наши выводы. Ничего поделать с этим мы, увы, не в силах, а потому у нас остается единственный выход – эвакуация.

Мы перебрали все мыслимые варианты, но все они были в той или иной степени ущербны, не позволяя рассчитывать на сколь-либо надежное и безопасное спасение. В лучшем случае речь могла идти о краткосрочной отсрочке, да и то лишь для малой горстки счастливчиков. Однако, буквально в самый последний момент, на свет родилась кажущаяся безумной идея, позволяющая разрешить все затруднения одним махом.

Мы собираемся построить огромный пространственный портал и провести через него Землю, переместив ее на орбиту вокруг другой звезды, максимально приближенной к Солнцу по своим параметрам. Куберт Стейдж выполнил все предварительные расчеты, которые подтвердили реальность подобного трюка. Со всеми его выкладками вы можете ознакомиться по окончании нашего заседания.

Зал встрепенулся, ожил, по рядам побежали шушуканья, то здесь, то там мелькали недоуменные взгляды, которые неизбежно обращались к Малгеру. Тот выглядел откровенно растерянным и по очереди буравил глазами меня и дядю Оскара, который оставался невозмутимым, словно изваяние. Я сделал свой выбор и теперь не имел права отступать и менять решение, я должен был продолжать двигаться вперед, а потому я заговорил снова, не дожидаясь, пока ситуация выйдет из-под контроля.

– Поставленная цель для своего достижения потребует предельного напряжения сил и максимальной концентрации ресурсов, но требуемые энергетические и производственные мощности у нас есть. Чего у нас нет – так это навыков строительства столь масштабных сооружений в условиях открытого космоса, и здесь мы нуждаемся в вашей помощи.

Нам нужны ваши знания, ваши технологии, ваши специалисты, ваш богатый опыт. Без этого вся затея обречена на провал.

И потому я, как Гражданин Планеты Земля, от лица всех ее обитателей прошу вас о помощи. Не только и даже не столько ради спасения восьми миллиардов человек, но ради сохранения уникальной живой планеты. Ради ее бескрайних лесов, степей, озер и рек, ради океанских глубин и белоснежных облаков в голубой выси. Ради трогательных рассветов и романтических закатов. Ради спасения очага Жизни, лишившись которой, осиротеет сама Вселенная.

Это все, что я хотел сказать. Спасибо.

После пары секунд тишины зал буквально взорвался. Кто-то аплодировал, кто-то возмущался, несколько человек насели на явно растерянного Малгера, но большинство все же атаковало меня, обрушив на мою гудящую голову шквал бесчисленных вопросов. Дядя Оскар пытался поддерживать хоть какую-то видимость порядка, но без особого успеха. Развернувшаяся экзекуция до боли напоминала аналогичную, которую мне устраивали в Совете Безопасности еще на Земле. Да и вопросы, в большинстве своем, оказывались практически идентичными. На часть из них они вполне могли ответить самостоятельно, другие не имели ответа вовсе, а основная масса представляла собой откровенную чушь. И мне пришлось на все это месиво как-то реагировать, улыбаться, краснеть, потеть, но отвечать.

Вскоре на растерзание вызвали Куберта, и ему пришлось, пожалуй, даже тяжелей моего. В голосе многих, кто его расспрашивал, слышалась явная агрессия, словно ученый был каким-то предателем. Пару раз Председателю пришлось вмешаться, осадив совсем уж зарвавшихся ораторов, иначе дело могло дойти и до прямых оскорблений. Дискуссия то и дело уходила в стороны, отвлекаясь на расковыривание старых болячек и припоминание былых прегрешений как отдельных личностей, так и человечества в целом. В конце концов, на меня уже перестали обращать внимание, целиком и полностью сосредоточившись на взаимных нападках. Я хоть уже и ничего почти не соображал, но все же отметил, насколько далеко истинное положение вещей на «Ньютоне» от той радужной картинки, что рисовалась ранее в моем воображении, и которую хотел показать мне Малгер. Противоречий хватало и, думаю, сегодня я смог увидеть и услышать лишь малую толику от их клубка.