«Звезды», покорившие миллионы сердец

Она огненной кометой пронеслась по небосклону Нью-Йорка, всегда богатому на яркие звезды. Почему ее полет был столь заметен и столь короток – одна из загадок Эди Седжвик, которых после ее смерти осталось множество. Кем была она – бедная богатая девочка, муза Энди Уорхола, королева Манхэттена, богиня нью-йоркских вечеринок? Она не обладала ни особой красотой, ни силой характера, ни выдающимися талантами – кроме одного: она имела привлекать к себе внимание, и все, кто встречал ее, уже не могли ее забыть…

Ее история начиналась как сказка: Эдит Минтерн Седжвик родилась 20 апреля 1943 года на роскошном ранчо своих родителей, принадлежавших к самой верхушке американского общества: среди ее предков было немало прославленных юристов, политиков, предпринимателей, и даже один из тех, кто подписал Декларацию независимости. У Френсиса Минтерна Седжвика и его жены Элис Делано Де Форест было все, о чем можно только мечтать, а с тех пор, как на их ранчо нашли нефть, еще больше: для своих восьми детей Седжвики даже организовали собственную школу и больницу, растя их в роскоши и неге золотой клетки вдали от реальной жизни.

Впрочем, родители Эди, помимо земли и славных предков, передали детям еще одно наследство: расшатанную психику. И Френсис, и Элис страдали психозами – так что паре в свое время даже настоятельно советовали не обзаводиться детьми. Двое из братьев Эди сошли с ума – да и сама она не была образцом нормальности: с детства девочка демонстрировала полное отсутствие инстинкта самосохранения и прочие странности. Она обожала носиться на лошади в грозу, никогда ничего не читала (хотя, по воспоминаниям, всегда носила с собой «Историю двух городов» Диккенса), ненавидела собственное тело и в девятнадцать лет попала в психиатрическую больницу с анорексией – в то время излишняя худоба была признаком не красоты, а болезни. Находясь в нью-йоркской клинике Бельвью, она умудрилась забеременеть неизвестно от кого и сделала аборт. Так началась взрослая жизнь Эди Седжвик.

Выписавшись из клиники, Эди по настоянию родителей отправилась в Гарвардский университет. Правда, время и силы она тратила не на учебу, а на тусовки: ее проводником в мир веселой жизни стал недавний выпускник Гарварда Чак Уэйн, завзятый тусовщик и завсегдатай нью-йоркских вечеринок, про которого говорили, что его заветной мечтой было прославиться за счет какой-нибудь знаменитости. Познакомившись с Эди, Чак понял, что нашел свой золотой билет: ее странное обаяние приманивало людей, как свеча – мотыльков.

Когда Эди исполнился двадцать один год, она получила право распоряжаться наследством, которое оставила ей бабушка: кроме денежной суммы, ей отошла огромная квартира на Парк-авеню. Эди немедленно бросила Гарвард и переехала в Нью-Йорк, где пустилась во все тяжкие: тратила огромные суммы на наряды из роскошных бутиков (легкомысленно и вызывающе комбинируя их с вещами, купленными на блошином рынке или оставленными в ее квартире нетрезвыми друзьями), выпивку, наркотики и бесконечные вечеринки. А после того, как она, сидя за рулем собственного «мерседеса» не совсем в трезвом уме, попала в аварию, Эди передвигалась по городу исключительно на лимузинах с шоферами. Верный Чак был рядом: не без его участия Эди быстро превратилась в одну из самых знаменитых богемных девчонок Нью-Йорка – хотя до истинной славы было еще далеко.

В январе 1965 года на вечеринке у одного из друзей Эди познакомилась с Энди Уорхолом – художником, режиссером, иконой поп-арта и великим тусовщиком, – который был немедленно очарован Эди. Ее необычное обаяние, свежесть и оригинальность произвели на него впечатление: уже весной Эди стала завсегдатаем знаменитой Фабрики – мастерской Уорхола, которая в то же время была местом самых шумных вечеринок, притоном, очагом культурной жизни и символом современного искусства. Серебристые стены Фабрики вмещали необыкновенное число сумасшедших, гениев, фриков и просто любопытных, которые пили, творили, принимали наркотики, молились, снимали кино или просто ходили по пятам за Энди, пытаясь раскрыть секрет его таланта.