Звезды сделаны из нас

Неопределенность становится комом в желудке. Приоритеты сместились, домогательства местной звезды больше не являются пределом моих мечтаний, но на репетициях мне придется оставаться с Артёмом наедине, причем в опасной близости.

Поскорее отделавшись от назойливой опеки Артёма, я влетаю в подъезд, первым делом достаю телефон и, переводя дыхание, хриплю:

– Глеб, как все прошло? Надеюсь, ты справился. А я откажусь, пожалуй. Моим партнером будет Клименко. Он ко мне лезет и заставляет нервничать. То есть я понимаю, в вальсе не обойтись без тесного контакта, но… Так ли нужно участвовать и блистать на дурацком школьном мероприятии? Это желание запоздало лет на десять!

Мне необходимо облегчить душу, найти поддержку и проверить в действии теорию мамы. Глеб должен разозлиться, отговорить меня от участия, согласиться, что наша идея изначально была тупой, приправить все сказанное шуткой и разрядить обстановку, и тогда я собственноручно наберу номер Миланы и с легким сердцем объявлю, что готова отойти в сторону.

Отправляю Глебу голосовое и, прислонившись к холодной обшарпанной стенке между первым и вторым этажами, жду ответа, но мой далекий друг не появляется в Сети.

Глава 31. Глеб

Когда мы с Нелли затевали тот спор, я понятия не имел, чего именно ждать. Просто представлял себя на месте Макарова. Что хожу весь такой важный, а все вокруг подобострастно заглядывают в глаза, угождают и слушаются. И что больше никому не приходит в голову меня подкалывать или делать из моих фоток мемы. Стоит достать сигарету, и перед носом вспыхивает с десяток огоньков зажигалок. И еду в столовой можно брать без очереди, и кажется, будто меня уважают и любят, не нужно озираться и постоянно быть начеку, готовясь дать отпор.

На деле же получилось вот что: когда после своей немного пафосной, но по большей части совершенно искренней речи о Макарове я ощутил внезапный прилив всеобщего дружелюбия и симпатии, то неожиданно растерялся. У меня не получалось принимать это внимание как должное, я смущался и отвечал, что дело не в смелости, а в том, что у меня не было другого выхода, и, если бы не ролик Гальского и не требование директрисы, я бы и рта не раскрыл. Гальский же весьма умело подстроился под ситуацию, объявив мне, что я его должник, а для всех остальных прикрыв свой гадкий поступок «лучшими побуждениями» и стремлением восстановить справедливость. Однако, оказавшись перед директрисой, обвинил во всем Румянцеву, которая якобы угрозами заставила его так поступить. Родителей Румянцевой вызвали в школу, и я почувствовал себя виноватым, хотя точно знал, что сделал все возможное, чтобы избежать всеобщих неприятностей.

Шобла, получив обещанные деньги, осталась очень довольна и как-то сразу прониклась ко мне доверием. В среду ко мне даже подошел Титов и позвал после школы к себе в гости. Я знал, что они иногда заваливались всей компанией к нему или к Моргуновой и зависали на квартире до прихода родителей. Дружить с ними я, конечно, особенно не рвался, но было любопытно посмотреть, что они там делают и чем вообще живут.

– Чтобы быть популярным и уважаемым, необходимо общаться с людьми, даже если они тебе и не очень нравятся, – советовала мне Румянцева, и пусть я уже не особенно стремился к этой мифической популярности, к Титову все-таки решил сходить.

Но одно дело заявиться за гаражи и с идиотским вызовом изображать храброго портняжку, и совсем другое – непринужденное приятельское общение. Мне хорошо давалось отгораживаться и защищаться, но совсем не получалось изображать расслабленное дружелюбие. Нет, за эти годы я не стал относиться к членам шоблы свысока и не затаил на них обиды, но и потребности сблизиться не ощущаю. Так что, пока мы идем до дома Титова, я кое-как поддерживая разговор с Юсуповым и ругаю себя за то, что принял это предложение.

Их шутки я не понимаю, ржать и материться на всю улицу не умею, а когда на узкой дорожке Ляпин, размахивая руками, случайно задевает женщину, и я за него извиняюсь, они снова косятся на меня, как на ненормального.

Румянцева тоже идет с нами, но держится от меня подальше, делая вид, будто не замечает, и у меня такое чувство, что это я поступил с ней некрасиво, а не она со мной.

Все-таки захотеть стать Макаровым было страшной глупостью. У меня никогда не выйдет превратиться в кого-то хоть сколько-нибудь похожего на него. Для этого, кроме смелости, дури и упрямства, нужны иные качества, которые одним желанием и силой воли не наработаешь. Жесткосердечность, например, или надменность. Ограниченность и тщеславие. Чтобы стать звездой вроде Макарова, недостаточно одного пофигизма. Который, как выяснилось, мне тоже не потянуть.

Квартира у Титова трехкомнатная и просторная. Не то чтобы богатая, но чистая и без лишней мебели. Как я понял, его родители не возражают против того, что он приводит друзей, считая, что лучше уж он будет отрываться дома, чем болтаться по улицам. Моя мама тоже стала разделять такой подход, но только после Мишкиных злоключений.