Звезды сделаны из нас

Сообщение улетает, однако остается непрочитанным. Облокотившись на стол, гипнотизирую взглядом телефон и жду ответа, но Глеб вдруг выходит из сети. Экран гаснет. Становится тоскливо и холодно.

Разговор с ним настолько увлек, что день пролетел незаметно: я смеялась, удивлялась, сочувствовала и спорила, хотя, по всем раскладам, должна была плакать в подушку, проклинать Орлову и мучиться в компании собственных тараканов. Этот парень — полный псих, но мне его уже не хватает.

Друзей в реале у меня давно нет, а на расстоянии — не было никогда. Я считала знакомства в сети мутной темой, попусту отнимающей время, но сегодня поняла, что это не так. Где-то в астрале открылась дверца, и мы, находясь в разных городах и в сотнях километров, прошли через нее и посидели рядом, смеясь и похлопывая друг друга по плечу.

Тишину нарушают бормотание соседского телевизора и визг Бориной инерционной машинки, в свете настольной лампы поблескивают стеклянные стеллажи и серебристые ручки шкафов. Но мир больше не ограничивается пределами восьмиметровой комнаты, не кажется пустым и враждебным, потому что нашелся Глеб — еще одна обитаемая планета посреди мертвого космоса.

Выпрямляю затекшую спину, раскрываю электронный дневник и принимаюсь за домашку, но увещевания Глеба не дают сосредоточиться.

Разве не весело спихнуть королеву школы и занять ее место на пьедестале?

В глубине души я знаю: не будь стервы Миланы, лавры «красы и гордости» по праву достались бы мне. Жаль, не всем везет так же сильно, как этому странному парню, и враги сами собой не устраняются. И, каким бы заманчивым ни был предмет спора, я заведомо знаю, что не потяну: у Глеба хотя бы имеются чертовы «данные» — внешка и подвязанный язык, у меня же нет абсолютно ничего.

Вообще-то, я боролась. И, за долгие годы борьбы, предприняла сотни попыток приблизиться хотя бы к уровню фрейлин Орловой: спорила, отстаивала мнение, даже один раз дралась, но все бесполезно. Естественно, я не стала докладывать Глебу о своих скорбных делах.

До «чудесного преображения» Люда была прикольной: не шарила в школьных предметах, зато знала все о корейских айдолах и знаменитых видеоблогерах, выдумывала игры и развлечения и понимала меня с полуслова. Я помогала ей с уроками, делилась последней жвачкой и обожала бывать у нее в гостях. Она запросто дарила мне игрушки, карандаши и ластики и говорила, что мечтает быть похожей на мою маму.

Шесть лет назад Люда Орлова явилась на линейку в честь Дня знаний и, задрав нос, демонстративно встала подальше, а мою попытку обняться пресекла писклявым возгласом:

— Отойди, Кузнецова, от тебя воняет!

От меня не воняло: блузка и юбка были идеально выглажены и благоухали чистотой, но именно тогда аморфные персонажи нашего класса впервые обратили на Людку внимание. Дальше — больше. Она провозгласила себя Миланой и превратилась в агрессивную тупую особь с дерьмом вместо мозгов.

— А вы знали, что она до сих пор в куклы играет?

— У них с сестрой разные отцы. Оба сбежали, но мать не расстроилась: регулярно приводит в дом своих мужиков, а этих убогих отправляет гулять на улицу. А они даже не понимают, чем мамаша там занимается...

Каждый день начинался с офигительных историй обо мне, зачастую выдуманных, но иногда — вполне правдивых. Люда вываливала на публику все мои сокровенные секреты и с хищным интересом наблюдала за реакцией собравшихся. Придумывала обидные клички. Цеплялась, бесила, доводила. Но к ней, как магнитом, тянуло ребят.

Можно сказать, она и возвысилась за мой счет.

Сначала я плакала. Потом пыталась игнорить. Но, даже если давала достойный отпор, у нее всегда имелся туз в рукаве: она начинала оскорблять маму.

* * *

Задача по геометрии никак не дается: со мной такое впервые. Откладываю карандаш, выключаю настольную лампу и, раскрыв раму, высовываю разгоряченную голову в прохладу осеннего вечера.

Над черной громадиной соседнего дома раскинулось небо с точками звезд. Интересно, видит ли их Глеб?

Сколько себя помню, мне не давали покоя звезды. Непостижимо, что я — существо, ненадолго и непонятно зачем пришедшее в мир, — и эти вечные, холодные небесные тела принадлежим одной вселенной. И, каждый раз глядя вверх, я искала с ними хоть какую-то связь. Но недавно услышала, что все люди состоят из остатков сверхновых — по сути, из одних и тех же древних атомов.

И теперь ощущаю волшебную связь между нами всем сердцем.

В прихожей щелкает замок, с работы возвращается мама. Выползаю ее поприветствовать, и тут же удостаиваюсь тяжелого взгляда:

— Неля, опять за старое? Кто ты на этот раз: попугай или фламинго?

Алина растерянно хлопает глазами: вернувшись с прогулки, я не показалась ей во всей красе — быстро составила творожки в холодильник и, проскочив мимо приоткрытой двери гостиной, заперлась у себя в ожидании новых сообщений. Зато Борис, кажется, впечатлен цветом тетушкиной шевелюры.

Вручаю ему маленького ослика с пищалкой внутри, купленного на кассе в супермаркете, и в груди разливается тепло: беззубая искренняя улыбка племянника дорогого стоит.

— Я — розовое облако, мам. Спокойное и безмятежное.