Звезды смотрят вниз

Вот почему Стэнли с такой важностью посмотрел на Джо. Он сделал быстрый, решительный жест:

– Вы, пожалуй, являетесь в подходящий момент, Гоулен. У нас не хватает рабочих рук, главным образом из-за того, что все уходят в армию. Я никогда не задерживаю тех, кто хочет идти на войну. Как раз сейчас ушел Гью, мастер литейного цеха, и мне нужен человек на его место. Мистер Клегг не может этим заняться. Он совсем ослабел за последнее время, и мне пришлось взять на себя часть его обязанностей. Но в цеху мне нужен мастер, не могу же я находиться одновременно в трех местах. И я почти решил взять вас на испытание. Шесть фунтов в неделю и месячный испытательный срок. Что вы скажете на это?

У Джо заблестели глаза, предложение было гораздо заманчивее, чем он рассчитывал. Он едва мог скрыть свою радость.

– Скажу, что согласен, мистер Стэнли, – выпалил он. – Только дайте мне возможность показать, на что я способен.

Воодушевление Джо, видимо, было приятно Миллингтону.

– В таком случае идемте. – Он встал. – Я вас провожу к Клеггу.

Клегга они нашли в цехе, он распоряжался установкой новых опок. Он выглядел больным, опирался на палку, в седых усах застряли сгустки мокроты. Он не помнил Джо, но по предложению Стэнли повел его в литейную. Имея уже некоторый опыт, Джо с первого взгляда убедился, что он с этой работой справится. Котлов было всего шесть, и процесс производства очень прост: чугун и свинец, к которым примешивали двенадцать процентов сурьмы, чтобы придать им твердость, подогревались снизу, и расплавленная масса выливалась в формы. Джо делал вид, что внимательно слушает бессвязные объяснения мистера Клегга, а между тем его живые глаза обегали все вокруг, в том числе и сорок человек, которые работали в красном блеске пламени, наполняя котлы, выпуская массу в формы, выключая печь, отвозя после отливки готовые гранаты, похожие на маленькие незрелые ананасы. «Разок посмотрю – и буду знать все от начала до конца», – говорил он себе.

– Главное – нужно уметь подтягивать людей и добиваться высокой выработки, – заметил Стэнли; он вслед за Джо пришел в цех.

Джо сказал со спокойной уверенностью:

– Можете на меня положиться, мистер Стэнли. Я хорошо присмотрю за всем.

Мистер Стэнли кивнул головой и вышел вместе с Клеггом.

И вот Джо принялся, по его собственному выражению, «присматривать за всем». С самого начала он дал всем почувствовать, что в цеху хозяин – он. Никогда раньше он не имел возможности командовать другими, но чувствовал себя созданным для такой роли. Он не обнаруживал никакой неуверенности, никаких сомнений, был бодр и весел. Он с головой ушел в работу, носился повсюду, следя за смешиванием, за плавкой, за отливкой; у него всегда было наготове одобрительное слово или заряд сочной ругани.

К концу первого же месяца выработка в литейном цехе явно увеличилась, и Миллингтон был доволен. Он поздравил себя мысленно с принятым решением и, вызвав Джо в кабинет, похвалил его и утвердил в должности. Джо, разумеется, не щадя сил угождал хозяину. Стоило Миллингтону прийти в мастерскую, как Джо начинал вертеться подле него, выставляя напоказ то, что сделано, или высказывая свои соображения, придумывая какие-нибудь новые улучшения, и проявлял усиленную хлопотливость и энергию. Употребляя собственное выражение Джо, он «здорово подлизывался» к хозяину, и Стэнли, который по вялости темперамента терялся и падал духом под натиском спешной работы, начинал приходить к убеждению, что Джо надежнейший человек.

По вечерам Джо сидел дома. Сначала у него мелькнула мысль снова поселиться у семейства Сэнли. Но это только в первый момент: у него было много причин не возвращаться на Скоттсвуд-роуд и не возобновлять старых знакомств. Он считал, что теперь наконец он на верной дороге: завод работал вовсю, деньги так и текли, в воздухе чувствовались возбуждение и перемены. По рекомендации Сима Портерфилда, заведующего механическим цехом, он снял комнату в доме № 4 на Бич-роуд, у миссис Колдор, почтенной пожилой женщины, весьма сухощавой и жилистой, которая, как надеялся Джо, приняв во внимание ее возраст, ее целомудрие и блеск ее линолеума, не стала бы, вероятно, искушать добродетель жильца и, таким образом, разрушать его виды на будущее.

Проходили месяцы, и Джо все более и более сосредоточивал внимание на главной своей цели. И чем более он на ней сосредоточивал внимание, тем зорче следил за механическим цехом и Симом Портерфилдом. Сим был невысокий, молчаливый человек с желтовато-бледным лицом и черной бородкой, страстный дискометатель и муж набожной и сварливой жены. Его молчаливость создала ему репутацию «философа», он состоял членом ерроуского Фабианского общества и вечно корпел над сочинениями Карла Маркса, которые были не под силу его неповоротливому уму. Он не пользовался популярностью среди рабочих; не любил его и Стэнли, отчасти подозревавший Сима в том, что он «социалист». Сим был хороший человек. Именно он принял Джо на работу в тот памятный день, семь лет тому назад, и первый дал ему возможность выдвинуться на заводе.