Звезды смотрят вниз

Сэму Марта и словом не обмолвилась на этот счёт; в письмах к нему она не сделала ни одного намёка. Она была слишком умна для этого. Ещё чаще стала она посылать ему посылки, великолепные посылки; она хотела, чтобы Сэмми оценил любовь матери. Каждую неделю Марта получала по книжке Сэмми его жалованье, и эти деньги давали ей возможность делать то, что ей хотелось. Если бы не жалованье Сэмми, ей бы трудно приходилось.

Проходили дни, проходили недели. В Слискэйле было очень мало перемен. На «Нептуне» уже далеко продвинули железную дорогу в «Парадиз». Дженни всё ещё жила в Тайнкасле у своих родных, и Марта ничего о ней не знала. Гарри Огль, сын старого Тома Огля, был избран в муниципальный совет, Ганса Мессюэра из местной больницы перевели в лагерь для интернированных. Миссис «Скорбящая» открывала свою пирожную лавку только два раза в неделю. Джека Риди эвакуировали с фронта из-за тяжёлого отравления газами. От Дэвида письма приходили регулярно раз в месяц. Жизнь шла своим чередом.

И Энни Мэйсер по-прежнему торговала вразнос рыбой, которую она и её отец ловили рано утром, когда над водой ещё стлался беловатый туман. Все говорили, что это срам — в таком положении ходить по улицам и торговать рыбой, но Энни ничего другого делать не умела. Брат её, Пэг, был не такой человек, чтобы отдавать им своё жалованье, и ловля рыбы была для Энни и её отца единственным средством к существованию. И Энни продолжала ходить с корзинкой по улицам, несмотря на то, что все считали это позором.

Но однажды Энни не вышла торговать. Это было 22 марта, и в этот день нигде не видно было Энни с её корзинкой и колокольчиком. Напрасно высматривала её Марта. И Марта подумала со злобой: «Видно, пришло ей время. Наконец, дождалась!»

Но время Энни ещё не пришло. Вечером Марта пошла по тропинке вдоль берега, миновала пустырь и поднялась на скалу. Она предприняла эту прогулку отчасти по создавшейся у неё в последнее время привычке, отчасти же для того, чтобы увидеть Энни, если та придёт. Но Энни не было. И Марта стояла, прямая, крепкая, глядя вниз на тропинку, думая все с той же злобой, что Энни «пришло время», что, наконец, она родит своего ублюдка.

Но Энни ещё не пришло время, и Марта, стоя наверху, вдруг сурово выпрямилась, увидев у подножья скалы Энни, поднимавшуюся по тропинке. Энни поднималась медленно, а Марта ждала, пока она приблизится, держа наготове тот взгляд, которым она обычно мерила Энни. Сегодня Энни заставляла её долго ждать. Она взбиралась медленно-медленно, словно изнемогая под тяжёлой ношей. Но, наконец, добралась до верхушки. И Марта бросила на неё обычный взгляд.

Но Энни не обратила на него никакого внимания. Она остановилась перед Мартой, необычайно бледная, запыхавшись от подъёма и немного сутулясь, как от усталости, как будто изнемогая под тяжкой ношей. Она поглядела на Марту, устремила глаза на море, вдаль, как всегда, ища те места, где находился Сэмми. И сказала, как будто сообщая самый обыкновенный факт:

— Мы с Сэмми в августе поженились.

Марта отшатнулась как ужаленная, но выпрямилась снова.

— Ложь! — сказала она.

По-прежнему глядя туда, где, может быть, находится Сэмми, Энни повторила печально, почти утомлённо:

— Мы поженились, Сэмми и я, в августе, когда он в последний раз приезжал в отпуск.

— Неправда, — возразила Марта. — Не может этого быть. — И прибавила в порыве торжества: — Ведь деньги за Сэмми получаю я.

По-прежнему ища глазами ту страну, где находился Сэмми, Энни промолвила:

— Мы решили, Сэмми и я, чтобы деньги по-прежнему получали вы. Мы не хотели, чтобы вы их лишились.

Лицо Марты стало ещё суровее, побелело от гнева. Властная гордость бушевала в ней. Она процедила сквозь стиснутые зубы:

— Не верю я этому. Никогда не поверю.

Медленно оторвались глаза Энни от места, где мог быть Сэмми. Глаза были сухи. На лице лежала мрачная тень, и, больше, чем когда-либо, казалось, что Энни изнемогает под тяжкой ношей. Она протянула Марте телеграмму, которую держала в руке.

Марта взяла телеграмму. Телеграмма была адресована миссис Энни Фенвик. И в ней стояло:

«С прискорбием извещаем вас, что ваш муж, капрал Сэмюэль Фенвик, убит в сражении 19 марта».

XX

24 апреля 1918 года истёк срок заключения Артура, и в девять часов утра он, переодетый в своё платье, прошёл через тюремные ворота. С опущенной головой вышел он из-под серой каменной арки и тихонько побрёл прочь. Было сырое туманное утро, но Артуру казалось, что вокруг просто невероятно много света и простора. Где же камера, где стены, которые преграждали ему путь? Внезапно поняв, что стены остались позади, он зашагал быстрее. Хотелось подальше уйти от них.