Звезды светят вниз (Звезды сияют с небес)

– Мисс Камерон, у членов комиссии возникли серьезные вопросы относительно лицензии на принадлежащее вам казино.

– Какие именно вопросы, сэр? – сдержанно осведомился Терри Хилл.

– Мы к ним обязательно подойдем. – Председатель вновь повернулся к Ларе: – Если не ошибаюсь, это ваша первая покупка игорного заведения, мадам?

– Да. На первом слушании я так и сказала.

– На основании чего вы формулировали свое предложение? Точнее, как вы пришли к заявленной сумме?

– Могу я узнать, чем вызван подобный вопрос? – вновь вступил адвокат.

– Одну минуту, мистер Хилл. Позвольте вашему клиенту дать ответ.

Терри кивнул.

– Мои эксперты проанализировали рыночную ситуацию и познакомили меня со своей оценкой. Для гарантии я несколько подняла верхний предел.

Председатель сверился со своими записями.

– Ваша оценка на пять миллионов превысила самую большую сумму из тех, что предлагали другие участники аукциона.

– Вот как?

– В тот момент вы этого не знали?

– Нет. Нет, конечно.

– Мисс Камерон, вы знакомы с неким Полом Мартином.

Вновь вмешался Хилл:

– Не понимаю, при чем здесь...

– Всему свое время, сэр. Итак, мисс Камерон?

– Мне нетрудно ответить на ваш вопрос. Да, я знакома с Полом Мартином.

– Вы вели с ним дела?

Лара заколебалась.

– Нет. Пол просто мой друг.

– Мисс Камерон, известно ли вам, что мистера Мартина считают крестным отцом мафии, который...

– Возражаю, ваша честь! Слухи не могут служить основаниями для...

– Хорошо, мистер Хилл, я снимаю этот вопрос. Мисс Камерон, когда вы в последний раз видели Пола Мартина или говорили с ним по телефону?

Лару вновь охватили сомнения.

– Боюсь, точно не вспомню. Если говорить откровенно, то, выйдя замуж, я очень редко общалась с мистером Мартином. Пара встреч на светских раутах, вот, пожалуй, и все.

– Но разве вы не поддерживали постоянный контакт по телефону?

– После замужества – нет.

– Вы когда-нибудь обсуждали с мистером Мартином тему казино?

Лара посмотрела на Терри Хилла. Адвокат выразительно прикрыл глаза.

– Да. После того как я победила на аукционе, Пол звонил, чтобы поздравить меня. А потом еще раз, когда я получила лицензию.

– И других бесед не было?

– Нет.

– Напоминаю, мисс Камерон, вы приведены к присяге.

– Да, ваша честь.

– Вам известно об ответственности за дачу ложных показаний?

– Да, ваша честь.

Председатель помахал в воздухе листком бумаги:

– Здесь зафиксированы пятнадцать телефонных звонков, которые вы и Пол Мартин сделали друг другу после того, как запечатанные конверты с предложениями участников были получены ведущим аукциона.

Глава 29

В огромном зале, вмещающем без малого три тысячи зрительских кресел, любой, пусть даже величайший, исполнитель чувствует себя карликом. Немногим пианистам удавалось привлечь в «Карнеги-холл» столько публики, что вечером пятницы капельдинеры с ног сбились, расставляя дополнительные стулья. Появление на сцене Филиппа Адлера знатоки музыки встретили долгой овацией. Вот прославленный маэстро садится за рояль, еще мгновение, и слушатели в благоговейном восторге уже внимают звукам музыки.

Программа концерта была составлена из произведений Бетховена. Филипп годами воспитывал в себе привычку полностью отдаваться замыслу автора, однако сейчас его занимала только Лара. На какую-то долю секунды пальцы замедлили свой бег, но, слава Богу, никто в зале этого не заметил.

По окончании первой половины выступления грянули аплодисменты. Филипп прошел за кулисы. Навстречу бросился управляющий «Карнеги-холл».

– Божественно, мистер Адлер! Публика околдована! Не хотите утолить жажду? Стакан сока?

– Нет, спасибо.

Филипп плотно притворил за собой дверь. Какой там сок? Ему не терпелось вернуться домой, лишали покоя мысли о Ларе. Похоже, их любовь друг к другу подверглась суровому испытанию. Накануне отлета жены в Рино супруги повздорили. Необходимо что-то делать, думал Филипп. Но что? Как найти компромисс?Голос за дверью произнес:

– Осталось пять минут, мистер Адлер.

– Благодарю вас. Иду.

В заключительной половине концерта звучала четвертая часть Девятой симфонии. Зал был наэлектризован до предела. Когда под сводом его затих последний аккорд, публика в едином порыве бросилась к сцене. Филипп отвешивал исполненные достоинства поклоны, размышляя лишь об одном: Домой, домой! Я должен с ней поговорить! И тут же вспомнил, что Лары дома нет. Все равно. Больше так продолжаться не может!