Звезды-свидетели. Витамин любви

– Здравствуйте, Лиза. Извините, что напросилась…

– С каких это пор мы на «вы»?

– Извини… Сама не знаю, что говорю. Нервы не в порядке. Ты, наверное, знаешь, что меня успели обвинить во всех смертных грехах…

– Знаю-знаю, ты успокойся и садись в машину. Говорю же – торопимся.

Лена села в машину, на заднее сиденье. Глафира, обернувшись к ней, попыталась ободрить хотя бы взглядом.

– Лиза, ты сказала, что Тину убили… Что происходит? Уже три девочки! Кто? За что?

– Не знаю пока. Ты хотела со мной поговорить?

– Да. Понимаешь, ведь я чувствовала, что между мною и Виктором довольно странные отношения. Что он считался моим женихом и в то же самое время продолжал жить своей жизнью, куда не пускал меня…

Как и предполагала Лиза, Лена принялась выкладывать все, что накопилось у нее негативного по отношению к бывшему жениху. Его недоверие к ней (как пример, нежелание дать ей ключи от его квартиры), холодность, которую не может не почувствовать женщина, и целый ворох подозрений, предчувствий, сомнений.

Она собралась уже было разрыдаться, как Лиза резко одернула ее:

– Потом наплачешься. Все это общие фразы. Ты расскажи мне лучше, неужели ты действительно ничего не замечала? Вот конкретно? Запах, который исходит от твоего мужчины? А его квартира? Да она такое может тебе рассказать! У него же на каждом шагу какие-то заколки, помада, целая коллекция зубных щеток, миллион использованных полотенец и простыней! Разве ты не заметила, что он плотно отгородился от тебя невидимой ширмой, за которую никого не пускал? Вот скажи мне, он говорил тебе что-нибудь о личном пространстве, намекая, что он, даже если и будет твоим мужем, не должен жить как в тюрьме. Или что-нибудь в этом роде?

– Говорил, конечно. Да он постоянно твердил об этом самом личном пространстве. Потому и ключи мне не давал от квартиры. Может, я уже и замучила тебя этой темой, но ведь у него-то были ключи от моей квартиры… И он мог прийти ко мне в любое время дня и ночи. А я к нему – нет. Мне было запрещено.

– Ну и что, что он запретил тебе! А ты бы взяла да и нагрянула. Увидела бы свет в окнах и принялась бы звонить до посинения, пока не поняла, что он от тебя что-то скрывает. Устроила бы скандал! Чего ты боялась? Потерять его? Но он же врал тебе на каждом шагу, Лена!

Елена разрыдалась.

– Поплачь, легче станет, – безжалостно проговорила Лиза, набирая скорость. Машина уже вылетела из города и неслась по пыльной дороге в ад. А как еще можно было назвать место, этот пустырь, где погибла Тина?!

– Понимаю, он был симпатичный мужик, со смазливой физиономией, и тебе льстило, что он собирается жениться на тебе. Но он мало что потерял бы в этом браке. И уж поверь мне, не стал бы продавать свою квартиру, чтобы расширить ваше семейное пространство. Нет! Он, и находясь в браке, продолжал бы твердить о личном пространстве, о том, что ему иногда хочется побыть одному. А ты, Леночка, не жди меня этой ночью, я должен отдохнуть от тебя, от твоей заботы и любви… Тьфу ты! Еще немного, и я начну ненавидеть всех мужиков!

Лена высморкалась, пришла в себя и вернулась к еще одной больной для нее теме:

– Скажи, Лиза, вот сейчас, когда убиты уже три девочки из этого класса, что ты думаешь по этому поводу? И, главное, как так случилось, что Мила перед смертью написала обо мне? Почему она вспомнила меня?

– Не знаю, Лена. И спросить не у кого, понимаешь? Тину я допросить не успела, как видишь… Хотя не думаю, что она бы мне могла что-то рассказать.

– Ее тоже отравили?

– Нет, застрелили. Знаешь что, Глафира, у меня из головы не выходит эта фраза, которую мать Тамары подслушала, когда проходила мимо ее комнаты. Помнишь?

– Что-то такое, после чего ты пришла к выводу, что у Тины проблемы в личной жизни…

– Да. Я хорошо запомнила. «Не сходи с ума, Тина! Он этого не стоит. Прошу тебя, пойдем, иначе может случиться непоправимое…» Понимаете? – Она повернулась, чтобы увидеть лицо Елены. – Как ты думаешь, Лена, что бы это могло значить?

– Думаю, что речь идет о каком-нибудь парне, который не стоит Тины. Кто это сказал?

– Тамара, когда однажды ночью привела Тину к себе домой, продрогшую до костей. Я долго думала об этом и решила, что так замерзнуть она могла не потому, что добиралась долго до дома, где жила Тамара…

– …и Мила, кстати, – заметила Глафира.