Звезды-свидетели. Витамин любви

– Да версий всегда много. Причем чем абсурднее поначалу кажется, тем правдивее и реалистичнее оказывается на деле… Вот и сейчас. Все только и говорят о том, что у Милы не было личной жизни, что она ни с кем не встречалась. А мне вот сразу показалось, что это неестественно в ее возрасте. Ведь это же возраст любви, не так ли? Тем более если у нее не было проблем в школе и она так легко училась, то у нее могло бы оставаться время на личную жизнь. Елизавета Сергеевна, адвокат, который защищает ту самую учительницу физики, Елену Александровну Семенову, опрашивала весь класс, пытаясь разобраться, что же эти повзрослевшие дети думают о Миле, и все, словно сговорившись, твердили одно и то же – ее, кроме учебы, вообще ничего не интересовало. А сейчас вот вы вдруг вспомнили, что видели ее со взрослым мужчиной на лестничной клетке. В котором часу это было?

– После обеда, примерно в час. Я еще подумала, что Мила обычно возвращается из школы значительно позже. Но потом, вечером, когда я заглянула к Вале – а мы с ней иногда ходим друг к другу на чашку чая или кофе – и спросила, когда вернулась из школы Тамара, Валентина ответила, что у них какая-то там учительница заболела, Тамара пришла пораньше и приготовила обед… И тогда я как-то успокоилась.

– Но что вас насторожило? Что Мила вернулась домой рано, с тем чтобы встретиться с мужчиной? И время такое выбрала, когда родителей точно не будет дома?

– Мы вот сейчас говорим о ней, как о девушке с рассудком. А вдруг, подумала я тогда, вся эта холодность и серьезность – маска, за которой скрывается страстная, эмоциональная натура, влюбленная, которая тщательно скрывает от посторонних свою личную жизнь? А если так, значит, есть что скрывать. Вот если бы она встречалась с ровесником, никто бы не удивился. Даже не обратил бы внимания, потому что это – нормально, естественно. А так… Взрослый мужчина. Здесь есть чего бояться. Тем более если папаша важный человек. Подумалось просто, что Мила могла настолько потерять голову, что сбежала с уроков…

– Да, я все понимаю. Но больше вы этого мужчину не видели?

– Здесь, в подъезде, или рядом с домом – нет. Но мне кажется, я видела его в городе. Он прогуливался в полном одиночестве… Хорош собой, ухожен, а глаза так и стреляют… Знаете, такой охотник.

– Вы могли бы помочь составить его фоторобот?

– Думаю, что да. К тому же он похож на одного актера. Фамилию не помню, но в каком сериале снимался – знаю…

– Вот и отлично. Еще что-нибудь необычного заметили? Мила с Тамарой дружили?

– Так, по-соседски. Валя рассказывала мне, что ее мать, Ирина, места себе не находила из-за дружбы Милы с одноклассницей Тиной.

– Тина? И чем же она не угодила матери…

– Ее зовут Ирина.

– Хорошо, так чем же эта Тина не угодила Ирине?

– Она считала, что Мила содержит ее, постоянно дает ей деньги. И эта Тина у нее вроде служанки, понимаете? Еще эта Тина курит.

– Но я тоже в школе покуривала, у нас почти все девчонки курили… Так, баловались.

– Еще Валя говорила, будто бы у этой Тины какие-то нехорошие знакомства, словом, Мила, по мнению родителей, должна была дружить с девочками своего круга. Это же так ясно.

Глафира поблагодарила соседку за беседу и с тяжелым сердцем поднялась и позвонила в квартиру самой Валентины Шляпкиной.

12

15 февраля 2010 г.

– Скажите, Виктор, как долго продолжалась ваша связь с Милой Казанцевой? – Лиза повторила свой вопрос. Сыров смотрел ей в глаза так, словно не мог поверить – все то, что он так долго скрывал, стало достоянием посторонних людей.

– Вы знали, – он обреченно кивнул головой. – Вы знали, когда звонили в мою дверь… Но как вы догадались? Неужели экспертиза? Но я же говорил ей, чтобы она сменила простыни, ведь я, мне казалось, был так осторожен…

– Рассказывайте, Виктор, если не хотите сложностей… Вот все как было, так и расскажите.

– Хорошо. Но хочу напомнить, что вы обещали стать моим адвокатом.

– Ну, положим, я вам еще ничего не обещала. Разве что молчание, если вы помните.

– Да-да, да! Но я повторю, что не убивал пятьдесят человек, и, быть может, меня и защищать-то будет не от чего… Скажите, а экспертиза постельного белья из квартиры Казанцевых… Это официальный документ?

Он спросил и словно сам себе тотчас ответил, где-то на подсознании: да, официальный. Потому что вдруг побелел.

– Нет-нет, – поспешила успокоить его Лиза. – Этим занимается моя помощница. Я не уверена, что официальное расследование оказалось столь расторопным… Тем более что простыни мы изъяли из квартиры Казанцевых… как бы это выразиться… не совсем легально.

Она и сама не ожидала от себя такого великодушия.

– Значит, кроме вас и вашей помощницы, никто и ничего не знает?

– Послушайте, Сыров, вы начинаете меня раздражать! Прекратите допрашивать меня! Расскажите, в чем ваша конкретная вина, а я уж решу, буду заниматься вашим делом или нет.