Пожалуй, единственное, что «омрачало» его полет, это то, что поднимался в космос Волынов с экипажем. А спускался один-одинешенек. Но так было запланировано, никуда не денешься. Зато Шаталов нашел в космосе двух своих друзей.
Год 1969. Вновь после только что закончившегося полета «Союзов 4 и 5» мы встретились и невольно заговорили о Гагарине. О том, как рад был бы Юрий, увидев «Союзы» в деле. Борис рассказал о посещении перед полетом кабинета Владимира Ильича в Кремле.
И верно, перед отъездом из Москвы на космодром они со своим дублером Германом Титовым гуляли по Москве. Юрий пришел на Красную площадь, подошел к Мавзолею Владимира Ильича. Молча постоял. Потом весь как-то собрался и, взяв под козырек, простоял так, не шелохнувшись несколько секунд. И сделал все это естественно, без парадности, как все, что делал Гагарин. Он пришел проститься с вождем перед тем, как выполнить величайшее задание партии, Родины. И своим жестом он будто сказал: «Готов. Иду!».
Год 1976
— Я понимаю, почему ты обратился именно ко мне с просьбой рассказать о Виталии Жолобове, — сказал летчик-космонавт Герой Советского Союза Герман Титов.
— Вспоминаю годы дружбы с Виталием по-доброму и с удовольствием. Думаю, все, что есть в Жолобове лучшего, умного, я бы сказал талантливого, это от корней, от родителей.
Когда я познакомился с родителями Виталия, понял, как он похож на отца, мать. От матери у него сердечность. От отца спокойствие. В глазах и улыбке отца — доброта, мягкость, и что больше всего мне нравится — юмор. Виталий — копия отца. Я не знаю другого человека, умеющего с таким тактом, не зло, образно обезоружить разгорячившегося, остановить зарвавшегося спорщика.
Много Виталию дала и студенческая среда Азербайджанского института нефти и химии, где он окончил отделение автоматики и телемеханики.
— А служба в Советской Армии, где он работал инженером-испытателем?
— Несомненно, все это не прошло для Виталия незаметно. В институте он познакомился с теперешней женой Лилей. В семье два инженера. Семья дружная, хлебосольная. Армейская служба помогла приобрести практический опыт и заложить глубокий инженерный фундамент.
И вот что мне нравится в Жолобове — его удивительная особенность всегда правильно оценивать реальную обстановку.
— Слышал я, что предки его были мореходами. Может быть, спокойствие, трезвая оценка явлений, от них?
— Я ведь говорил о глубоких корнях Жолобова. Отец, кстати, тоже капитан. Сидит морская жилка и в Виталии. До полета видел, как он По собственному эскизу стал резать по дереву каравеллу. Получается.
Вообще у него прекрасный художественный вкус. Дома в редкие свободные минуты он сделал искусную стенку из тонких стволов берез.
Но главное, товарищ он отменный. Дружно работали они с Борисом в космосе. Дружно и плодотворно. Думаю, советскую космонавтику еще не раз прославит имя коммуниста Виталия Жолобова. Очень уж он дельный, умный и специалист и человек.
И вот еще два штриха к портретам Волынова и Жолобова. Виталий Жолобов сказал:
«Я никогда — ни в детстве, ни в юности, ни потом, после окончания института, — не мечтал стать летчиком, но знал, что небо бесконечно, как будущее…»
В дневнике Волынова есть такие строчки: