Звезды высокого неба

«Хорошо, — подумал Борис, — я принимаю твой вызов. Я иду к тебе навстречу, Тамара».

Нелегко подсчитать, сколько Волынов — будущий летчик-истребитель — прошагал в строю, сколько вырыл метров окопов, сколько тонн начистил картошки и сколько недель простоял в ночных караулах, причем стараясь быть везде лучшим, пока сел в кабину самолета.

Инструктор Григорий Шилов не только учил летать, но и входил во все житейские заботы, помогал, советовал, забывая часто о своих личных делах. Он хорошо знал каждого и доверял ребятам, как собственным сыновьям. И прозвали его молодые, неоперившиеся еще летчики, емким словом: отец.

Первый раз взлетев самостоятельно, Борис вернулся на аэродром с неясным чувством: ни радости, ни наслаждения. Может быть слишком увлекся точным выполнением инструкций.

А вот второй полет… «Нужно почувствовать машину, нужно понять, что происходит», — говорил себе Борис, забираясь в кабину. Где-то там, в зоне Борис расслабился, заставил себя на мгновенье отпустить ручку управления. Самолет стал задирать нос. Борис выдержал. Не трогая руля, он поставил машину в горизонтальный полет. И тогда испытал всепоглощающую слитность с самолетом, трудно описуемое чувство единства аэродинамических качеств машины и собственной нервной системы. Такое ощущение делает человека летчиком — и на всю жизнь. Следующий инструктор Вениамин Решетов был не намного старше своего ученика. Но молодость его была обогащена немалым опытом. Один из самых смелых и хладнокровных истребителей части, он научил Бориса любить небо. Бывший фронтовик, майор Иванов сделал из Бориса бойца. Когда кончался воздушный «бой», и Борис пристраивался к крылу командира, он видел на обгоревшем, в рубцах и шрамах лице аса дорогую ему улыбку. Однажды ободренный этой улыбкой он написал Тамаре: «Вот теперь, Тамарка, имею право сказать тебе: очень скучаю и жду».

Год 1958. Она привезла из Сибири на берег Волги легкомысленный чемодан с вещичками, очень серьезный диплом инженера-металлурга и главное — нескрываемую любовь. Рядом с аэродромом, где служил Борис, отдельную квартиру было не сыскать. Но молодые устроились. До сих пор они вспоминают месяцы, проведенные в крошечной мансарде.

Молодые летчики эскадрильи выбрали Бориса своим комсомольским вожаком и рекомендовали его кандидатом в члены партии. В день Победы 9 мая Волыновы отпраздновали свадьбу. Тамара пошла работать на местный завод. Ей предложили место в заводоуправлении. Она отказалась и настояла на кузнечном цехе. Работала сменным мастером. Трудно инженеру завоевать авторитет, если инженер в юбке и ему на вид не дашь и двадцати. А Тамара его завоевала.

Настало время, когда по дороге с полетов домой, Борис забегал на почту и мучил служащих одним и тем же вопросом: «Есть телеграмма?»

Тамара уехала в Прокопьевск к мамам. Ожидание мешало Борису думать, отдыхать, жить.

Телеграмма пришла перед полетами. «Поздравляем с сыном, Андрюшкой». В тот день дежурный по аэродрому хотел было поднять тревогу, самолет Волынова выделывал такие фигуры, каких не было ни в одном описании воздушного боя.

Вернулась Тамара. Андрюша был оставлен подрастать под наблюдением бабушек.

В конце каждой смены на стальных ложементах укладывались поковки, прошедшие термическую обработку. Мастер, пересчитывая, сокрушалась: «Почти столько же, сколько вчера»… По вечерам в мансарде долго не гас свет. Не давали спать думы о цехе, и тревоги за мужа: все чаще Борис уходил в ночные полеты.

Часами прислушивалась она к вою турбин, пытаясь уловить звук «своей» турбины. Это было безнадежным занятием. Но все равно прислушивалась, пока под утро не раздавался скрип ступенек.

Из месяца в месяц крепче становилась закалка и летчика Бориса Волынова. На календаре стояла еще цифра 1958, а Бориса ждало еще одно волнующее событие.

Очень скуп военный язык. Когда появляется в аттестации новое прилагательное, оно бросается в глаза: «Летчик Волынов обладает незаурядными летными данными». Незаурядный летчик — значит один из лучших.

Об этом писал в своей партийной рекомендации майор Иванов. Когда истребители один за другим садились на посадочной полосе, летчики знали — будет партийное собрание. Прямо на траве разместился президиум. Положив планшет на колени, секретарь писал протокол. В нем к концу собрания было сказано: «Борис Волынов принят в ряды Коммунистической партии единогласно».

В жизни летчика-истребителя могут быть разные и порой непредвиденные обстоятельства, когда даже друзья по работе, покачав головой, откровенно скажут: «Ну и самообладание у этого парня! Просто феноменальное!» Было и такое у Бориса и буквально так сказали о нем его друзья летчики. Казалось, вот-вот произойдет взрыв. Нужна была выдержка, мужество, и Борис вышел победителем в этом маленьком сражении, где на весы была поставлена его жизнь и жизнь его самолета.