Читаем Звезды взаймы полностью

Звезды взаймы

Олег Кулагин

Васька кашлянул. Дима насупил брови. А Бинк решительно махнул рукой:

– Чепуха! Кому нужна бойня? Глупо и грязно. Такого не утаишь!

– Никто и не будет утаивать. Муадиб пришлет комиссию…

– Комиссию?

– И на всю Галактику она объявит, как религиозные фанатики принесли в жертву двести пятьдесят душ…

– А потом сами совершили коллективное самоубийство, – мрачно подсказала Кэй-Ми.

– А разрушенный Храм? – криво усмехнулся Дима.

– Мало ли до чего можно дойти в припадке экстремизма…

Васька нервно хихикнул.

Я вздохнул и посмотрел вперёд – туда, где чернела пустота. « Ты можешь идти налево. Или направо. Но на самом деле путь один…»

Я опустил веки. И хрипло спросил:

– Фэй-Тун, помнишь, ты говорил… мы – твоя надежда?

– Да.

– Скажи, что там, в темноте?

– Око Зари.

Вот оно как…

Мы с Димой переглядываемся. Однажды в горах уже касались этой темы. И тогда получили совсем иной ответ.

К чёрту все тайны и недомолвки!

– Откуда тебе известно? Ты ведь – простой послушник, Фэй-Тун. Или кто ты на самом деле?

– Вы правы – смиренный послушник… Внутри я не изменился…

Мы ошарашенно смотрим на хахира.

А на его бледном лице проступают глубокие морщины. Так, будто теперь, на пороге вечного забытья, он стареет с каждым мгновеньем. Черты неузнаваемо заостряются…

Лаг-Ни вскрикивает:

– Ваша Святость! – бросается рядом на колени и берёт его слабую, покрытую дряблой кожей руку. – Ваша Святость, я… мы не знали…

– Хранитель Гробницы, – сухо констатирует Кэй-Ми, – Главный Страж.

– Не надо титулов. Я – всего лишь монах… который пытался следовать своему назначению…

Угу. А ещё он – тот «гений», который упрятал Око Зари в самом недоступном в Галактике месте. Настолько недоступном, что теперь даже ему не под силу выцарапать артефакт назад…

Наши взгляды встречаются. И я отвожу глаза.

Дима краснеет и бледнеет. Кажется, он вспомнил ту нашу первую встречу с «юным» хахиром…

Понятно, почему в Храме не ведали о таком послушнике. Они же не поднимали списки двухсотлетней давности…

Ваське наши терзания до лампочки. Он внимательно смотрит на Хранителя и с армейской прямотой уточняет:

– А что это за муйня – Око Зари? И чем оно нам поможет?

Глава 13

От начала рода людского преследуют его две вещи – неизвестность и темнота. И хуже всего, когда эти понятия объединяются. Когда тёмным зрачком таращится в тебя что-то…

А ты… Ты строишь самые дикие догадки. Вспоминаешь кошмарные россказни Нух-Бода. Сидишь на каменном полу и ёжишься от самых поганых предчувствий.

Только одно согревает.

Мысль о том, что есть люди, которые в тебя верят.

Конечно, этого маловато.

Но достаточно, чтобы, пряча потные ладони, ты ободряюще улыбнулся красивой, заплаканной девушке…

– Пора, – сказал я.

– Да, – кивнул Васька.

Но ещё несколько секунд мы отдыхали на полу. Дима что-то насвистывал.

Остальные в этой комнате молчали. Они нас не торопили.

Только мы сами уже знали – пришло время.

Васька кашлянул и первым встал, отряхивая штаны от воображаемой пыли. Следом поднялись мы с Димой.

Замерли посреди комнаты.

Тьма впереди терпеливо ждала.

А слева, из-за колышущейся матовой завесы, прилетали ароматы трав. Тех, что росли у подножия Пирамиды.

Они тоже чужие для нас – эти пряные ароматы и высокая неземная трава.

Только отчего-то ясно встают перед глазами её высокие жёсткие стебли. Так невыносимо хочется упасть в их объятия. И лежать, запрокинув голову в прозрачно голубое небо…

Но мы делаем шаг вперёд.

Васька оборачивается у порога темноты:

– Да здравствует Императрица! Если не вернусь – считайте меня легитимистом. И крутым перцем! – Задумывается на секунду и добавляет: – А фиг с ним, чего откладывать? Можете считать прямо сейчас… Потому что я вернусь!

Он прав.

Мы вернёмся. Обязательно. Ведь от нас зависит судьба не только двух девчонок, хоббита и умирающего хахира.

Вернёмся – потому, что иначе и быть не может!

– Взялись за руки, – командую я.

Наши ладони смыкаются.

И мы делаем последний шаг – прямо во тьму.

От резкого холода перехватывает дыхание. Сердце отзывается гулкими ударами, вздрагивает и цепенеет.

Какие-то искры пролетают перед глазами. А вокруг царит безмолвие. Вечное, вселенское…

Я что, уже умер?

Но до сих пор чувствую ладони товарищей.

Хотя вижу только ослепительную черноту…

А теперь не вижу. Не чувствую…