Звезды взаймы

Кажется, это пятьдесят выстрелов – то есть длинной очередью хватит на целых пять секунд.

Винтовки мы тоже зарядили – четыре «патрона» на ствол. В последний раз мешочек с энергоэлементами уже опустел.

И, разумеется, всегда есть надежда завалить чудище из пистолета. У нас их целых три. Трофейный, с неудобной ручкой, я отдал Диме. А мой удобный – но почти без заряда…

Чуть не забыл – имеется фотонная граната. Одна штука.

Сильное средство. Тому, кто вздумает нас атаковать, гарантированы ожоги второй степени. И зрение пострадает. Конечно, если у них есть глаза…

– Хватит мотаться туда-сюда, – пробурчал Дима на бомжа. Выпрямился и окинул комнату решительным взглядом. – Знаете, в чём ваша беда? Не умеете вы мыслить конструктивно!

– Думаешь, это поможет?

– «Всякий кризис открывает новые перспективы» – так говорил мой знакомый, выбрасывая коллекторов в окно.

– Здесь нет окон, – хмуро уточнил я.

– Не цепляйся к словам. Главное, ситуация назрела… По-моему, нам пора освободить нашего четвероногого друга.

– То есть как это «освободить»? – сипло выдавил хахир.

– Очень просто. Ты славно потрудился, пока тащил сюда оружие и мясо… Но больше наша компания не нуждается в таком ценном сотруднике!

– Но ведь я… но ведь внизу…

– Лучше подумай, сколько грандиозных возможностей для самореализации – там, за пределами этой тесной вонючей комнаты!

– Я… я не пойду! – всхлипнул кентавр.

– В условиях кризиса надо трезво оценивать свои шансы, – вздохнул Дима, прицеливаясь из плазменной винтовки, – Лёха, отвяжи от него «шашлык»!

– Оставьте его в покое, – мрачно сказал Ер-Кис.

– Сначала выпустим животное. И пока наш друг будет общаться с ревунами – сами прорвёмся из Святилища.

– Куда прорвёмся?

– Уйдём в горы.

– Горы за лесом. А в лесу…

– Плевать. Хоть какая-то перспектива. Всё лучше, чем ждать в этом проклятом склепе… Эй, ты чего? – недоумённо прищурился Дима.

И правда, Ер-Кис вёл себя странно. Водил тусклым лучом фонарика по стене и зачем-то её щупал. Что он хочет там найти? Стена украшена потемневшей от времени росписью. Какой-то мрачноватый пейзаж: две фигуры в длинных балахонах – человек и хахир…

– Интересуешься искусством? – пробурчал Бинк.

Ер-Кис качнул головой и сел на ящик:

– Бесполезно.

– Да, поздновато приобщаться к высокому…

Бомж нетерпеливо стукнул подошвой:

– Дверь. Тут есть дверь…

– Где?

– Где-то здесь…

У него что, крыша от страха поехала?

Мы с Димой переглянулись. Я взял фонарик, и вдвоём мы обошли комнату по периметру.

Разумеется, не обнаружили ничего нового. Только гладкие стены без всяких швов, стыков. Да и откуда им взяться? Эту комнату, как и всё Святилище, целиком вырубали в скале.

Была б здесь штукатурка – оставалась надежда обнаружить под её слоем что-то вроде замурованного прохода. Но здесь-то – голый камень! И прямо по нему – дурацкие фрески: что-то среднее между Иеронимом Босхом и творчеством детсадовцев.

Солнышко с лучиками улыбается в небе. А внизу воины-хахиры выпускают кишки один другому…

Я поморщился. Изображение внизу было крайне натуралистичным.

А чуть левее и выше опять красовалась безмятежная картинка – аляповатый, похожий на скибку от дыни месяц. Вершины гор, окутанные дымкой…

Наверное, во всем имелся какой-то сакральный смысл. Наверное, даже здесь его до фига – вся площадь стены напротив входа была покрыта росписью.

Только дверей тут отродясь не было…

Мы глянули на сгорбленную, мрачную фигуру Ер-Киса: капельки пота на висках, пальцы судорожно сжимают рукоять автомата.

Ясно. И не у таких сдавали нервы…

Бомж поднял голову и сухо озвучил:

– Я точно знаю. Выход есть.

– Конечно-конечно, – торопливо согласился Дима. И незаметно наступил мне на ногу.

Да уж, мало приятного – оказаться в одной комнате с вооружённым психом.

Капустин подмигнул:

– «Безвыходных ситуаций вообще не бывает», – так говорил мой приятель, в третий раз удирая из следственного изолятора…

Ер-Кис кашлянул, с подозрением рассматривая Димину физиономию:

– Ты – идиот?

Капустин торопливо замотал головой. И опять подмигнул – кажется, это был нервный тик.

– Отсюда есть выход, – мрачно повторил бомж, – если бы я целиком знал Заветные Слова…

– Слова?

– «Месяц родился из дымки, той, что окутала горы», – Ер-Кис умолк.

– А дальше? – пробормотал я.

– Дальше не знаю.

– Глупость какая, – выдавил Бинк, – надеяться на заклинания…

– Это не заклинания. Это код.

Капустин шмыгнул носом:

– Что-то не вижу здесь замка…

– Вся стена – замок. А рисунки – часть головоломки.

– То есть вместо цифр – эта мазня?

– Надо коснуться рисунков в строго определенном порядке.

– Ага, – кивнул Дима и с размаху хлопнул ладонью по картинке, изображающей месяц. Почесал затылок и припечатал «окутанные дымкой горы». Выждал и недоверчиво кашлянул:

– По-моему, никаких сдвигов…

– Это лишь первая строка.

– А сколько их всего?

– Четыре. Один старый монах знал их наизусть…

– И ты, конечно, не догадался его расспросить? – буркнул Капустин.

– Не успел. Мёртвые – неразговорчивы…

– Понятно… – скривился Дима и зыркнул на хахира. – Возвращаемся к моему варианту!